Ребенок умер от наркоза при лечении зубов

Опубликовано: 17.04.2024

Родители привели 5-ти летнего Степана в клинику, чтобы одновременно пролечить от кариеса 10 зубов. До этого родные обращались в другие стоматологии, но безуспешно. Мальчик боялся врачей как огня и не мог терпеть боль.

Медики начали процедуру обезболивания и ввели ребенка в состояние медикаментозного сна, то есть дали общий наркоз. Однако после введения нескольких препаратов у ребенка нарушился сердечный ритм. Несмотря на реанимационные мероприятия, малыш скончался.

Областной следственный комитет возбудил по данному факту уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей», - сообщила старший помощник руководителя СУ СК РФ по Самарской области Елена Шкаева.

Подозреваемых в деле у следствия пока нет. Назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, которая должна установить точные причины смерти ребенка.

Клиника заняла оборону

После трагедии двери клиники закрылись на два дня в связи с трауром. Руководство выразило на своем сайте соболезнования родителям Степы. В настоящее время клиника работает, так как официального запрета не было, но специалисты проводят лишь плановое лечение. Между тем, в ближайшее время клинику ждет и прокурорская проверка по соблюдению федерального законодательства.

Руководство клиники тем временем уже обратилось за юридической помощью. Адвокат Александр Лукинов рассказал, что родители Степы сами приняли решение о лечении ребенка методом седации смесью ЗАКС. Закись азота – кислородная седация успешно применяется в странах Европы и США уже более 30 лет. Специальное оборудование, в состав которого входит и реанимационный набор с дефибриллятором, которое есть у клиники, позволяет контролировать все жизненные показатели, и в случае отклонения от нормы позволяет проводить реанимационные мероприятия. По словам адвоката, в день трагедии при лечении Степана присутствовали два анестезиолога, два реаниматолога, а также медсестра-анестезист.

«Перед стоматологическим вмешательством родители предоставили врачам необходимые анализы, и у них не было сведений, что у ребенка имелись какие-либо индивидуальные противопоказания к этому виду анестезии. Следовательно, и врачам они об этом не сообщали. Клиника открыта к взаимодействию с родителями по всем материальным вопросам и предложениям», - пояснил Александр Лукинов.

Дорогое удовольствие?

А негативные отзывы от пациентов в адрес этой клиники были и раньше. Но в люди основном жаловались на высокие цены за услуги. Лечение детских молочных зубов под разными видами анестезии и наркоза обходилось родителям от 10 до 50 тысяч рублей.

Жительница Самары Антонина 7 июля этого года по рекомендации знакомых впервые повела своего 5-летнего сына Александра к стоматологу в эту клинику. Как рассказала женщина, врач диагностировал два пульпита и предложил использовать маску для анестезии, чтобы он мог спокойно и безболезненно вылечить сыну зубы.

«Перед лечением анестезиолог спросила, есть ли у ребенка аллергия на известные препараты. Я ответила, что нет. Ребенок выбрал маску с шоколадным вкусом, ее надели на нос, и врач начал лечить. Сама процедура прошла хорошо, сын был в сознании, и чувствовал себя нормально», - рассказала Антонина.

Проблемы, по словам женщины, начались уже вечером. У сына поднялась температура до 40 градусов. Встревоженная мать позвонила в клинику, и сообщила о том, что мальчик заболел. Уже другой врач по телефону спросила, опухла ли у ребенка щека или десна. Но таких симптомов у него не было, и медик сказала, что вряд ли это реакция после лечения. Антонина обратилась к педиатру, и ребенок три дня пил препарат от аллергии. За лечение двух зубов у пятилетнего ребенка женщина заплатила 9 тысяч 850 рублей.

В настоящее время следователи ищут жителей Самарской области, которым в клинике «Практик-Самара» оказывали ненадлежащую медицинскую помощь. Пострадавшие могут обратиться по телефонам: 339-12-26, 339-12-20.

Не первый случай

Напомним, это не первый случай смерти ребенка в медицинском учреждении в Самарской области. В марте этого года шестимесячная девочка умерла в городской клинической больнице № 2 имени Семашко.

24 февраля у малышки дома внезапно поднялась температура и началась рвота. Родители вызвали «скорую помощь» и девочку сначала госпитализировали в городскую детскую клиническую больницу № 1 с подозрением на ротовирусную инфекцию. Медики осмотрели ребенка и дали направление на анализ крови и УЗИ. Затем ребенка осмотрел хирург и педиатр. Последняя заподозрила инфекцию и направила девочку в больницу имени Семашко.

Родителям пришлось своим ходом добираться до медицинского учреждения. Тем временем малышке становилось все хуже. В больнице родители ждали медиков достаточно длительное время, затем девочке сделали инъекцию антибиотиков и направили на анализ крови. Состояние малышки резко ухудшилось, она перестала открывать глаза. Девочку забрали в реанимацию, и через полчаса родителям сообщили, что ребенок умер.

Чтобы инициировать возбуждение уголовного дела родителям пришлось обратиться в прокуратуру. 20 апреля этого года региональный следственный комитет возбудил уголовное дело по факту причинения смерти по неосторожности. Сейчас по этому делу так же проводится комплексная судебно-медицинская экспертиза, и подозреваемых у следствия пока нет.

Двухлетняя Лиза после лечения зубов оказалась в глубокой коме Фото: Личный архив семьи Епифановых

Лиза Епифанова из Екатеринбурга росла бойким и смышленым ребенком. Девочка рано начала разговаривать и в два года уже вовсю пела. Малышка любила общаться со взрослыми и часто заливалась звонким смехом. Лиза мечтала побыстрее пойти в детский сад. Для этого нужно было пройти медосмотр. Педиатр посоветовал родителям девочки показать ее стоматологу. В итоге медики нашли у Лизы кариес и отправили на первое в ее жизни лечение зубов.

- Нам дали направление в детскую больницу № 9, - вспоминает мать Лизы Наталья Епифанова. - Дочке нужно было лечить девять зубов. На пяти был кариес и на трех пульпит. Врачи сказали, что необходим наркоз, чтобы не травмировать ребенка. Мол, пока Лиза спит, мы поставим ей пломбы. Я спросила: есть ли риск? Но мне ответили, что нет: «У нас так делают постоянно».

Лиза росла бойким и смышленым ребенком Фото: Личный архив семьи Епифановых

Лечение было бесплатным, поэтому ждать пришлось два месяца. За день до процедуры Наталью Епифанову вместе с дочкой положили в больницу. Утром девочку ввели в состояние наркоза и отвезли в отделение челюстно-лицевой хирургии.

- Ребенка вернули мне через полтора часа, - плачет мама Лизы. – Дочка лежала бездыханная. Я несколько раз спросила у анестезиолога: «Она спит?» Он ответил, что через 15 минут Лиза должна перейти из состояния наркоза в обычный сон. Сказал, что это нормально. Чтобы у ребенка не было стресса, ей нужно хорошенько выспаться. И все будет хорошо. При этом рядом со мной никого не оставили: ни врача, ни медсестру. Я села возле Лизы и начала ее поглаживать.

Заботливая мама на всякий случай решила проверить дыхание Лизы. И с ужасом поняла, что девочка не дышит.

- Медсестра вызвала анестезиолога, - продолжает Наталья. – Уже через несколько минут к нам сбежалась целая группа врачей. Медики стали теребить Лизу за ушком, чтобы та просыпалась. Но никаких результатов это не дало. И в конце концов меня попросили выйти из палаты.

Родители каждое утро ездят к малышке в надежде, что они придет в сознание Фото: Личный архив семьи Епифановых

Лизу срочно перевели в реанимацию. Узнав о ЧП, в больницу приехал и отец девочки. Медики стали успокаивать родителей, что у девочки произошла остановка дыхания, но его восстановили. Состояние малышки доктора оценили, как «тяжелое».

- На второй день самочувствие дочки ухудшилось. Начался отек мозга, - вздыхает отец Лизы Иван Андреевич. - Утром нам позвонили из реанимации и сообщили, что отек стремительно развивается. Пришлось делать трепанацию черепа. Врачи говорили: «Мы делаем все возможное».

После трепанации у Лизы, по словам родителей, произошло необратимое тотальное поражение мозга. Девочка уже месяц находится в глубокой коме на искусственной вентиляции легких. При этом свою вину сам анестезиолог полностью отрицает.

- У дочки стоит диагноз «Постреанимационная болезнь», - добавляют родители. - Нам не озвучивают прогнозы. Чтобы получить медицинскую карту, нам пришлось писать заявление, в котором мы указали, что согласно закону представители ребенка могут ее получить. Нам выдали ее только со второго раза, и то со скандалом. Мы ездим к Лизе каждое утро. И однажды дежурный врач сказал нам: «А что вы хотите услышать, если вашему ребенку был поставлен неблагоприятный прогноз? Вам же сказали, что все плохо». Так мы узнали, что надежды нет…

Медики дали неблагоприятный для жизни Лизы Фото: Личный архив семьи Епифановых

Сам анестезиолог, встретив Епифановых в коридоре больницы, даже не извинился.

- Он нам сказал: «Я все сделал правильно. Моей ошибки здесь нет. Если все вернуть назад, я сделал бы все точно также, - негодуют мама и папа Лизы. – Но мы считаем, что здесь вина анестезиолога. Он ее не вывел из состояния наркоза. Как он нам пояснил, «ребенок открыл глаза, показал ему язык». Якобы, Лиза ему еще и что-то сказала. Но нам он принес дочку без сознания. Мы считаем, что это его халатность!

«СЛУЧАЙ С ЛИЗОЙ – ОДИН НА 20 ТЫСЯЧ»

Епифановы написали претензию к больнице, где потребовали наказать анестезиолога и возместить им моральный и материальный ущерб в пять миллионов рублей. Ждать ответа от докторов пришлось 10 дней. В запрос на восемь листов они получили ответ на полстраницы, в котором было сказано, что причиной трагедии стал препарат «Пропофол». Именно им Лизу вводили в наркоз.

- В ответе говорится, что организм Лизы не воспринял препарат, - разводит руками Наталья Епифанова. – Хотя, по их же словам, это одно из самых безвредных лекарств. Медики отмахиваются, что организм Лизы «оказался очень индивидуальным». Мол, этот случай – один на 20 тысяч благоприятных.

Родители Лизы намерены судиться, чтобы наказать врача-анестезиолога Фото: Личный архив семьи Епифановых

В ответе из детской больницы сказано:

« Причина развития осложнения у вашей дочери связана с отсроченной нетипичной реакцией организма ребенка на наркотические препараты пропофола, фентанила. Подобная реакция на наркотические препараты в практике больницы не встречалась, является следствием индивидуальных особенностей организма вашего ребенка. Данную индивидуальную реакцию на препараты невозможно предусмотреть и предупредить. Выбор тактики лечения вашего ребенка как до, так и после проведения наркоза считаем верным и обоснованным».

Но сами родители не намерены сдаваться. Теперь справедливости они намерены добиваться в суде.

«Прогнозировать индивидуальную реакцию на препарат практически невозможно»

- Случаи индивидуальной непереносимости препаратов у детей достаточно редки. Но все-таки случаются, - пояснила «КП» главный педиатр Свердловской области Любовь Малямова. - Процент таких лекарственных реакций чрезвычайно низок. И случаи эти казуистические. Они настолько редкие, что предусмотреть их достаточно сложно. Такие случаи - один на миллион. Это достаточно трудно прогнозировать. Скорее всего, даже почти невозможно. Другое дело, что в данной ситуации должны быть предусмотрены все мероприятия для оказания реанимационной помощи маленьким пациентам. И, как правило, все кабинеты оборудованы такой возможностью, а специалисты подготовлены. Здесь особенность организма пациента. А на вопрос есть ли вина врачей, мы можем ответить только после того, как будет проведен подробный патологоанатомический и клинический анализ.

Трагическое происшествие в Самаре, в обстоятельствах которого сейчас разбираются следователи. Пятилетний мальчик умер на приеме у стоматолога.

Общее обезболивание, чтобы ввести ребенка в состояние медикаментозного сна, и внезапная остановка сердца. Что пошло не так? Несмотря на распространенность и кажущуюся простоту подобных операций (их все чаще делают детям, когда по-другому вылечить больные зубы не получается), есть много нюансов.

Самарская клиника «Практик» сегодня не работает, как указано на дверях, по техническим причинам. С интернет-сайта удалена вся прежняя информация — теперь там текст соболезнования семье Степы: «23 июля 2017 года в клинике ООО "Практик-Самара" произошел несчастный случай с летальным исходом во время введения пациента в общий наркоз. Усилия бригады анестезиологов - реаниматологов и проведение всех необходимых мероприятий согласно протоколу не принесли результата. Персонал клиники приносит глубокие соболезнования семье понесшей невосполнимую утрату».

Чтобы вылечить ребенку кариес, родители специально привезли его в Самару из областного Новокуйбышевска. Клинику выбирали тщательно. «Практик» — крупнейшая детская стоматологическая сеть в Поволжье, цены на порядок выше среднего. Авторы яркого рекламного ролика утверждают: здесь ребенок может почувствовать себя, как в парке развлечений.

Главные слоганы — «безопасно», «без боли». Основное преимущество — лечение с помощью закиси азота-кислорода, когда с помощью газа ребенок отключается. Спустя несколько минут после начала именно этой процедуры у Степы остановилось сердце. Что пошло не так, пока неизвестно — закись азота широко используется в медицине, но в основном при хирургических операциях.

Следственный комитет возбудил уголовное дело и пока в нем даже нет фигурантов — идет проверка.

«23 июля 2017 года примерно в 9 часов ребенок был доставлен в одну из стоматологических клиник города Самары, где была начата процедура общего обезболивания и введения ребенка в состояние медикаментозного сна. После введения некоторых медицинских препаратов у ребенка произошло нарушение сердечного ритма. Несмотря на проведенные реанимационные мероприятий, ребенок скончался. Назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза», — сообщила старший помощник руководителя СУ СК России по Самарской области Елена Шкаева.

Общий наркоз в последние годы все чаще стали применять и в стоматологии. Дети зачастую просто не могут высидеть на одном месте, пока им лечат зубы, да и многие взрослые попросту боятся дантистов. Но специалисты говорят, что подобные меры — серьезная нагрузка на организм, которая при визите к стоматологу совершенно неоправдана.

«Постараться избегать общего наркоза. На сегодняшний день в стоматологии все можно делать с местным обезболиванием», — говорит ректор Московского государственного медико-стоматологического университета Олег Янушевич.

Подобные трагедии становятся печальной статистикой: в прошлом году в Екатеринбурге умерла трехлетняя Лиза Епифанцева. 18 месяцев девочка находилась в коме, в которую впала после общего наркоза. Причина, как позже установило следствие — индивидуальная непереносимость.

«Ребенок не давал зубы смотреть, и нам врачи посоветовали обратиться в девятую больницу и под анестезией вылечить все зубы сразу же», — рассказал отец девочки Иван Епифанов.

Родители выиграли иск против поликлиники, но уголовной ответственности за смерть ребенка никто не понес.

Врачи говорят: любая форма наркоза требует тщательного обследования накануне. Анестезиологу необходимо знать не только о врожденных патологиях и аллергии, но и даже о недавно перенесенных вирусных заболеваниях.

«Анализ крови, желательно и мочи, чтобы смотреть, насколько почки хорошо работают. Всесторонне обследовать ребенка, четко понимать, что нет аллергии», — говорит ректор Московского государственного медико-стоматологического университета Олег Янушевич.

Но главное, что необходимо знать самим пациентам — общий наркоз могут делать лишь в клиниках, где есть реанимация. Индивидуальная реакция может быть непредсказуемой.

Клиника заняла оборону

Дорогое удовольствие?

Не первый случай

Вечером 27 декабря 2017 года 16-летний Даниил Куцин возвращался домой с тренировки, поскользнулся и сломал ключицу. В Центральной районной больнице подмосковной Балашихи было принято решение о хирургическом вмешательстве. Через два дня на операционном столе из-за использования анестезии у Даниила случился криз злокачественной гипертермии.

Температура тела поднялась до 43 градусов, произошла остановка сердца на 3-5 минут. Врачам удалось реанимировать ребёнка, он был введён в искусственную кому. Криз спровоцировал острую почечную недостаточность.

«На операцию ребёнка взяли около 9:30, а о том, что произошло с сыном и что помочь ему может только препарат, который не зарегистрирован в России, я узнала около 15:00 часов, — рассказывает мама Даниила Татьяна Куцина. — Врачи сообщили мне, что лекарство желательно найти до утра. Мы обзванивали родственников, знакомых, которые могли иметь хоть какое-то отношение к медицине. Нам удалось договориться с «Аэрофлотом» о необходимости перевозки препарата из Германии в Москву. Связывались с друзьями, которые там находились, и просили их купить препарат. Но в итоге лекарство было найдено в Москве и передано в больницу в течение пяти часов. Мне помогли совершенно незнакомые нам люди, позвонили и уточнили адрес, куда необходимо доставить препарат».

«Дантролен» — достаточно дорогое лекарство. Одна упаковка стоит около €1300-1400. Даниилу ввели три упаковки.

Мальчика перевезли в Морозовскую детскую городскую клиническую больницу города Москвы, где врачам удалось вывести его из комы. 7 января Даниила сняли с искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ), сознание ребёнка было полностью восстановлено, он мог самостоятельно принимать пищу, разрабатывал суставы и с посторонней помощью делал зарядку. Но 18 января у Дани открылось кровотечение. На следующий день он умер.

Даниил Куцин

Инициатива от производителя

Теперь, когда Даниила не стало, его мама беспокоится о своих младших детях — Платоне и Ульяне. Она написала письмо президенту Владимиру Путину с просьбой обратить внимание на страшную проблему, из-за которой умирают дети и от которой не застрахован никто из жителей России.

«Теперь я знаю, что в нашей семье есть риск развития злокачественной гипертермии, и пока я буду в сознании, я смогу предупредить врачей, что детям нельзя делать ингаляционные анестетики. Но если произойдёт экстренный случай, и я не сообщу докторам о проблеме, то трагедия может повториться», — поясняет мама Даниила.

По словам Татьяны, в России не проводятся исследования по выявлению этого заболевания. Так называемый галотан-кофеиновый контрактурный тест можно сделать только за рубежом.

При этом у детей до 10 лет болезнь не определяется даже с помощью данного исследования.

«Я сдала вместе с детьми кровь на генетическую диагностику для исключения или подтверждения носительства мутаций, ответственных за предрасположенность к злокачественной гипертермии. Я на 90% уверена, что у детей будут положительные результаты», — рассуждает мама Даниила. При этом самой Татьяне многократно делали операции под общим наркозом, и ни разу не возникало никаких осложнений.

В разговоре с RT Татьяна отметила, что Минздрав готов рассмотреть вопрос о регистрации лекарственного препарата только в том случае, если соответствующая инициатива будет исходить от производителя.

По мнению Татьяны, даже если Минздрав не имеет права выступить с инициативой регистрации лекарства в России, то представители ведомства должны предложить альтернативные способы решения данной проблемы.

Одним из них, по её словам, могло бы стать включение «Дантролена» в список орфанных (редких) лекарств, для которых действует упрощённый порядок регистрации.

«Не проходит и дня, чтобы я не зашла в интернет и не начала читать статью об этой болезни и отсутствии необходимого для моих детей препарата, — делится Татьяна. — В обсуждения на форумах я ни с кем не вступаю. Некоторые люди, не понимая проблемы, пишут очень злые комментарии. Эмоционально я истощена до предела, и уже ни к кому никаких вопросов не имею. Я получила факт — смерть совершенного здорового ребёнка. С этим и живу теперь».

«Поставлять препарат в Россию невыгодно»

Илья Володарский и Татьяна Диесперова потеряли сына Сашу четыре года назад. В ночь с 1 на 2 апреля он скончался на операционном столе в Детской городской клинической больнице №9 им. Сперанского. Ему было 12 лет.

Саша

«Саша проснулся утром и пожаловался на сильную боль в животе. Мы пошли в местную поликлинику, к которой прикреплены. Там нам сказали, что есть подозрение на аппендицит, — вспоминает Илья. — Днём мы отвезли ребёнка в больницу Сперанского, которая считается одной из лучших в Москве. Там Саше сделали все анализы и к вечеру сообщили, что заберут на операцию. Диагноз аппендицит подтвердился. Никаких осложнений не было. Перед операцией анестезиолог поговорил с моей супругой, рассказал, что в качестве наркоза будет использоваться газ. Во время хирургического вмешательства у сына резко поднялась температура. Были вызваны реаниматологи, но спасти его не удалось. Врачи вышли через три часа из операционной и сказали, что ничего не смогли сделать».

Врачи предположили, что у Саши случился криз злокачественной гипертермии. Тело мальчика было отправлено на судмедэкспертизу, которая подтвердила диагноз.

«Мы стали выяснять, почему для наркоза используется газ, который вызывает такие последствия, почему нет антидота. Я узнал, что в Европе пациентов не допускают к операции, если нет «Дантролена». Хотелось понять, почему же в нашей стране такое возможно. Мы обратились в прокуратуру и Следственный комитет. Нам сообщили, что Минздрав запретил распространение этого лекарства в России. Изучая тему, я пришёл к выводу, что производителям просто невыгодно поставлять его на российский рынок. Иностранной компании придётся потратить огромные деньги на исследования и сертификацию препарата, при этом прибыль будет крайне небольшой. Зачем ей это? Это нужно лишь стране, в которой гибнут дети», — поясняет Илья.

Саша был спортсменом. Занимался в спортшколе Москомспорта, был капитаном команды по водному поло. После смерти мальчика тренеры стали проводить детские турниры его памяти.

Боязнь за своих детей

У Ильи и Татьяны ещё две дочери. Старшей Евгении — 21 год, младшей Анне — два года. Она родилась уже после смерти Саши. Женя тоже занимается спортом.

«У моей старшей дочери было несколько спортивных травм. Делали операции под общим наркозом, осложнений не было, — рассказывает Илья. — Саша тоже был абсолютно здоров, хорошо учился. Не было никаких предпосылок к тому, что такое может случиться. Мы не могли даже предположить, что у него злокачественная гипертермия».

Полтора года назад у Жени было подозрение на аппендицит. Её отец нашёл «Дантролен» в Москве и привёз в больницу. К счастью, диагноз не подтвердился и операция не потребовалась.

«Я вернул лекарство тем, кто мне его дал. Я не хотел бы называть этих людей, потому что распространение «Дантролена» в нашей стране незаконно. Парадокс в том, что государство запрещает оборот этого препарата на территории России, из-за чего гибнут дети, а те, кто пытаются спасти их, находятся вне закона», — возмущается Илья.

Он также поделился планами отвезти младшую дочь в Европу и сделать ей тест на определение злокачественной гипертермии. До этого времени при необходимости экстренной операции мужчина намерен везти ребёнка в Европу.

«Минздрав экономит и не меняет дешёвый газ на более современный и безопасный, — добавляет Илья. — Потратить большие средства на сертификацию препарата с маленьким рынком бюджетный регламент не позволяет, а в результате гибнут дети».

Это не болезнь, а побочное действие

Мама Саши Татьяна Диесперова рассказала, что после трагедии разговаривала со многими анестезиологами, пытаясь понять причины проблемы.

«Общаясь с анестезиологами, я была крайне удивлена тем, что половина из них вообще не имеет представления о том, что такая реакция возможна, — вспоминает Татьяна. — Помимо того, что антидот должен присутствовать в клиниках, в которых разрешена операционная деятельность, необходимо также, чтобы работали подготовленные анестезиологи. Они должны знать, как действовать, если у пациента криз злокачественной гипертермии. Операционные во всех медицинских учреждениях требуется дополнительно обеспечить аппаратами, которые позволяют в считаные секунды определить, что организм имеет такую реакцию на анестезию. Начиная с ректальных градусников и заканчивая капнографами».

При этом она подчеркнула, что злокачественная гипертермия — это не болезнь, а побочное действие препарата, который используется при ингаляционной анестезии.

«Мы не боремся с болезнью или за жизнь больных детей. Наши дети не инвалиды, — объясняет Татьяна. — Они успешные, спортивные, здоровые и умные, но государство отказало им в помощи в этой ситуации. На протяжении всего времени, пока я пыталась выяснить причины проблемы, от Минздрава звучала история об экономической нецелесообразности. Один из анестезиологов сказал мне, что как бы кощунственно это ни прозвучало, но на те денежные средства, на которые бы закупался «Дантролен», можно спасти гораздо больше других больных детей. Хотя мне кажется, что такие заявления недопустимы в цивилизованном государстве, коим, я надеюсь, мы считаем наше».

Нет партнёров

Злокачественная гипертермия — это заболевание, которое возникает во время или после общего наркоза. По неофициальной статистике, у детей оно проявляется в пять раз чаще, чем у взрослых. Криз злокачественной гипертермии сопровождается резким повышением температуры тела до критических отметок, которую невозможно сбить. Единственное лекарство, которое может предотвратить смерть пациента — препарат «Дантролен». В Россию он поставлялся до 1997 года, а затем исчез из продажи — не прошёл перерегистрацию.

Как сообщили RT в Министерстве здравоохранения РФ, ведомство готово рассмотреть вопрос о регистрации «Дантролена», если соответствующая инициатива, согласно действующему законодательству, будет исходить от производителя или лица, которое имеет на это права. Чиновники также подчеркнули, что в России экспертиза лекарства длится 110 рабочих дней и, по сравнению с другими странами, это максимально короткий срок.

При этом европейская специализированная фармацевтическая компания Norgine, одна из немногих производителей «Дантролена», в разговоре с RT заявила о желании поставлять препарат на российский рынок, но отметила отсутствие интереса со стороны партнёров, которые могут ввести его в коммерческое обращение.

«По запросу Norgine может сделать «Дантролен» доступным в России, однако из-за отсутствия лицензии на лекарство наша компания не может активно продвигать его. Мы стремимся обеспечить поставки своих прогрессивных продуктов пациентам в Европе, Австралии и остальном мире через своих партнёров. В качестве подтверждения Norgine открыта для диалога о сотрудничестве с компаниями для регистрации и предоставления этого препарата в России. Запросы должны поступать от законных компаний, которые могут зарегистрировать и ввести в коммерческое обращение лекарство», — сообщили представители компании.

На сегодняшний день Norgine продаёт «Дантролен» через свою инфраструктуру в Европе и Австралии, где у неё есть свои офисы, и через партнёрские компании в других странах, где у неё нет собственного присутствия.

Фиксируется крайне редко

Как рассказал RT врач-реаниматолог Городской клинической больницы №13 г. Москвы Сергей Фефелов, случаи злокачественной гипертермии во время операций фиксируются крайне редко.

«В моей десятилетней практике не было ни одного случая, когда у пациента был диагностирован криз злокачественной гипертермии. Более того, за всю историю существования ГКБ №13 не было ни одного пациента с таким диагнозом», — говорит Фефелов.

Соответственно, «Дантролен» в больницах может вовсе не понадобиться в течение нескольких лет. При этом срок хранения лекарства небольшой (три года), а цена на него высокая.

В Минздраве уточняют, что пациент может получить незарегистрированный в России лекарственный препарат, если врачебная комиссия приняла такое решение исходя из диагноза, а также при отсутствии зарегистрированных в стране аналогов. Разрешение на ввоз таких препаратов выдаётся ведомством в максимально короткий срок, не превышающий 5 дней.

Впрочем, выявить злокачественную гипертермию в России не представляется возможным. По словам депутата Госдумы от «Единой России» Алёны Аршиновой, есть мнение, что в России официально зарегистрировано шесть случаев злокачественной гипертермии за последние 20 лет, тогда как в США регистрируется до 200 в год. Исходя из этих цифр, можно предположить, что в России просто не фиксируются эти случаи, поскольку все смерти списываются на осложнения после операции.

Депутат особо отмечает, что в России нет специальных лабораторий для диагностики предрасположенности к злокачественной гипертермии, не разработаны также рекомендации по её лечению. Парламентарий направила запрос в Минздрав по этому поводу и просит предоставить информацию о вариантах решения этой проблемы.

В свою очередь, анестезиолог-реаниматолог высшей категории Наталия Леменёва, ссылаясь на источники, отметила, что частота развития злокачественной гипертермии составляет один случай на 12—15 тыс. анестезий у детей и один случай на 50—100 тыс. у взрослых.

Родители, потерявшие детей из-за злокачественной гипертермии, планируют создать ассоциацию, в рамках которой будут добиваться скорейшей регистрации «Дантролена» в России, а также помогать тем, кто столкнулся с этой проблемой.

Читайте также: