Как в тюрьме лечат зубы
Опубликовано: 01.05.2024
В тюрьме обостряются все болезни, но ждать помощи приходится месяцами. Через день после операции пациентов везут в СИЗО, зубы вместо лечения удаляют, диагностического оборудования не хватает
- Статьи
- /
- Проблемы
«Как-то в больнице “Матросской тишины” мы говорили с человеком, которому жить-то осталось, условно говоря, месяца два-три. Он хотел умереть дома, но его приговор находился на обжаловании, – рассказал “Милосердию.ru” Вадим Горшенин, председатель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) города Москвы. – Если бы приговор признали законным, его бы освободили. И если бы он все еще был подследственным, его бы тоже освободили».
«Есть два постановления правительства об освобождении тяжелобольных граждан, – объяснил он. – Одно постановление посвящено тем, в отношении кого ведется следствие, второе – тем, чей приговор уже вступил в законную силу. Но в СИЗО есть достаточно большое количество людей, которые находятся «между» этими двумя документами. Если бы было только одно постановление, где говорилось бы о всех людях, которые находятся в пенитенциарной системе, наверное, таких проблем бы не было».
Одна подпись на всех
Как развиваются события, если человек заболел в тюрьме? Сперва нужно написать заявку. В учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) есть специальные книги учета просьб о медицинской помощи, составленные по форме, утвержденной Минюстом. Однако проверить, действительно ли больному помогли, довольно сложно.
«Были случаи, когда мы проверяли эти книги, и там под всеми обращениями стояла одна и та же подпись, – говорит Вадим Горшенин. – Там есть графа, где заключенные должны расписываться в том, что они получили медицинскую помощь. Но вместо заключенных в этих книгах расписывался врач».
Если болит зуб, его просто вырвут
Фото с сайта gulagu.net
«Больше всего жалоб на стоматологию, – рассказывает Игорь Романов, секретарь ОНК Псковской области. – У нас пять колоний в регионе. Например, в Крюках (исправительная колония № 2) полгода назад подали заявку в Санкт-Петербург на материал для пломб, и до сих пор ждут. Поэтому врач либо просто осматривает зубы, либо вырывает их. Другого лечения нет.
Инструментов тоже не хватает. Раньше случалось, что на всю исправительную колонию был только один набор.
Заключенных принимали по очереди, и врач не успевал дезинфицировать инструменты. Многие отказывались лечить зубы после других. Сейчас у стоматологов бывает все-таки по два набора».
Если есть гипертония, это надо доказать
В тюрьме обостряются все хронические заболевания. «Когда человек попадает в места лишения свободы, это большой стресс. Человек не выдерживает всего этого – допросы, следствие, суд. Его жизнь совершенно меняется, когда он туда попадает, и это травмирующая ситуация, которая плохо сказывается на здоровье», – отмечает старший священник Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме протоиерей Константин Кобелев.
Однако продолжить лечение, назначенное ранее, иногда невозможно. «Человек с гипертонией третьей степени и целым букетом других заболеваний. До помещения в СИЗО он лечился в частных поликлиниках, там ему поставили диагноз. Но данные из его медкарты не входят в общую систему электронного оборота медкарт в Москве.
Для того, чтобы подтвердить его заболевание через государственные клиники, ему нужно пройти полное обследование. В СИЗО такие вещи делают, но это потребует длительного времени и огромных затрат.
А человек нуждается в лечении», – рассказал случай из своей практики Вадим Горшенин.
«Мы уже полгода ставим вопрос о том, чтобы медсанчасть УФСИН Москвы включили в электронную систему медицинских карт», – продолжил он. Сейчас врачи медсанчасти не могут получить эту информацию, даже если пациент лечился в государственных поликлиниках и больницах. Выписку из истории болезни не дают никому, кроме самого пациента, который находится в тюрьме и прийти за ней не может.
«Сыну оказывают помощь, но вылечить не могут»
Фото с сайта news.tut.by
Далеко не все заболевания можно лечить в условиях СИЗО или колонии. Например, в июне 2017 года в Москве в Боткинской больнице умер подсудимый Денис Морозов, экс-председатель правления банка «Огни Москвы». У него была болезнь Виллебранда-Диана, связанная со свертываемостью крови, при которой постоянно нужно вводить препараты плазмы. В СИЗО переливание крови ему ни разу не делали.
«В изоляторах нет врачей специалистов, и даже те врачи, которые есть, недостаточно компетентны, их лечение не дает результата, если серьезные проблемы возникают со здоровьем. И еще нет возможности у них провести диагностику, нет оборудования. Моему сыну оказывают помощь… но вылечить не могут, что сами врачи и не отрицают», – пишет в комментариях в Facebook Ольга Ай.
«Врачи не идут в колонии, – отметила в интервью “Милосердию.ru” Кира Ипатова, психолог Региональной благотворительной общественной организации “Имена+” и член ОНК при Общественной палате РФ. – Видимо, там нет привлекательных условий. В женской колонии, например, находится более 890 девушек, и только полставки гинеколога.
В другой колонии вроде бы все есть – и стоматологический кабинет, и врач-психиатр, и врач-нарколог, и инфекционист – а терапевта нет. Время от времени вызывают из других колоний.
Допустим, врач приехал сегодня, и кто смог, тот к нему и попал. А кто не успел, тот ждет следующего приезда врача.
Конечно, выездной терапевт выпишет все необходимые рецепты и направления, но это не то же самое, что регулярное ведение “своих” пациентов. Он просто за пять минут знакомится с документацией».
Впрочем, отметила Кира Ипатова, за двадцать лет работы РБОО «Имена+», условия содержания заключенных значительно улучшились, а профилактические мероприятия стали более качественными и регулярными.
Через сутки после операции – обратно в тюрьму
В Москве, по словам Вадима Горшенина, арестованные в первую очередь жалуются на нехватку узких специалистов: урологов, маммологов, флебологов. «Вчера ко мне обратился заключенный, который ждет предоставления помощи офтальмолога с 12 марта. Я спрашиваю начальника учреждения, почему помощь не предоставили, а он отвечает: в порядке очереди», – рассказывает председатель московской ОНК.
«Штат УФСИН недостаточно большой для того, чтобы возить в массовом порядке заключенных на медицинские обследования, – объясняет он. – Для сопровождения таких пациентов необходим конвой. Если человек находится в больнице сутки или больше, четыре конвойных находятся там с ним. Это означает, что их снимают с этажей, где они обычно дежурят, в результате задерживается оказание помощи другим заключенным».
Недостаток конвойных – одна из причин того, что после операций пациенты не задерживаются в клинике.
«При выполнении сложнейших операций больницы стараются как можно скорей освободиться от своих пациентов, – пишет Вадим Горшенин в Facebook. – И человека чуть ли не на следующий день в автозаке, всего шитого-перешитого, везут в “Матросскую тишину”. А там – как можно быстрей отправляют обратно в колонию. Элементарный постельный режим в таких случаях не соблюдается».
По его словам, женщины после родов тоже проводят в больнице не более суток.
Недостаток мест в стационарах – еще одна причина поспешной выписки пациентов, прибывших из колоний и СИЗО.
На все колонии региона – один аппарат МРТ
Фото с сайта meduza.io
«В областной больнице им. Ф.П.Гааза УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области могут одновременно лечиться до 350 человек. Но для 16 исправительных учреждений (колоний и СИЗО) региона этого недостаточно, – говорит Кира Ипатова. – Создается очередь из людей, которым необходимо сделать операцию, пройти обследование или медицинское освидетельствование для получения инвалидности, получить назначение антиретровирусной терапии.
Многие из них в тяжелом состоянии, имеют по несколько хронических заболеваний, гепатиты в запущенной стадии, туберкулез, психические и поведенческие расстройства из-за наркотиков. До сих пор встречаются тяжелые формы ВИЧ – СПИД, ввиду отсутствия у этих пациентов приверженности к лечению».
«Конечно, в критических случаях человека обязаны госпитализировать немедленно. Но, например, аппарат МРТ – один на все колонии и СИЗО области», – отметила Кира Ипатова.
Тяжелобольной в наручниках – это реальность
В специальных блоках городских больниц, предназначенных для заключенных, мест и того меньше. Да и не всегда визит в «гражданскую» клинику под конвоем приводит к качественному обследованию и лечению.
«Когда это делается бесплатно, человека привозят, а врач даже его не смотрит, пишет, что состояние удовлетворительное, и отправляет», – утверждает Ольга Ай.
Кроме того, как показал инцидент с Алексеем Малобродским, конвой может «подстраховаться» и приковать тяжелобольного заключенного наручниками к кровати.
«Это не первый случай, когда мне приходится слышать о том, что заключенного, находящегося в больнице, приковывают к кровати наручниками.
У нас были непроверенные слухи о том, что осужденные женщины рожали в наручниках.
Я, честно говоря, отказывался этому верить. Но случай с Малобродским показал, что это реальность», – заявил Михаил Федотов.
«Приговор равносилен смертной казни»
Фото с сайта polit.ru
Для человека, заключенного в СИЗО, выходом могло бы стать изменение меры пресечения по состоянию здоровья, то есть домашний арест. Но суды не идут на это, ссылаясь на справки, полученные из медико-санитарных частей.
«Медчасть во всех справках пишет, что пациент находится под диспансерным наблюдением и состояние удовлетворительное. Медчасть не пишет, что нет врачей специалистов, что не может вывозить в больницу из-за нехватки конвоя, что не могут лечить, потому что нужен специализированный стационар и другие врачи», – пишет Ольга Ай.
В результате, «людей доводят до тяжелого, неизлечимого состояния».
«Если человека осудили на небольшой срок, но у него есть тяжелое заболевание, он может погибнуть, приговор равносилен смертной казни», – считает она.
Промедление с обследованием особенно опасно, когда речь идет об онкологическом заболевании. От появления первых жалоб у заключенного до постановки диагноза может пройти такое количество времени, что помочь ему будет уже невозможно.
«Оборудования-то нет, надо вывозить заключенного либо в областную больницу, либо в онкоцентр, а это дополнительные расходы на сопровождение», – отметил Игорь Романов.
«Если рак был в почке, а ее удалили, значит, рака нет»
Если у осужденного выявлен рак в последней стадии, он может претендовать на освобождение. Однако Екатерине Нусаловой, у которой был диагностирован рак груди в IV стадии с метастазами в других органах, Смольнинский суд Санкт-Петербурга в марте 2016 года отказал в этом праве. Свой отказ суд обосновал тем, что он может, но не обязан применять статью 81 Уголовного кодекса об освобождении тяжелобольных заключенных.
Находясь в больнице им. Гааза, женщина получала только обезболивание, поскольку лицензии на лечение онкологических заболеваний у клиники не было.
После апелляции и обращения адвоката в Европейский суд по правам человека Екатерину Нусалову освободили, но «гражданские» медики, имеющие необходимую лицензию, ничего сделать уже не смогли. Вскоре она умерла.
В Свердловской области был случай, когда судья отказывалась освободить заключенного с раком в последней стадии на том основании, что правую почку, в которой была обнаружена опухоль, ему уже удалили.
Если рак был в почке, а ее удалили, значит, рака нет, – так передает логику суда руководитель правозащитного проекта «Зона права» Сергей Петряков. Адвокатам удалось добиться освобождения этого заключенного, но далеко не с первого раза.
Инсулин нужен сегодня, а его пришлют через месяц
Фото с сайта novayagazeta.ru
Отдельная тема – снабжение больных заключенных лекарствами. «Бывает, человек с диагнозом попадает в СИЗО, а там препарат не закуплен, потому что никто не предполагал, что он понадобится. Пока лекарство придет, человека уже могут осудить и отправить в колонию», – говорит Игорь Романов.
Например, больным с сахарным диабетом приходится неделями ждать инсулина.
«Из Псковской области заявки направляются в Санкт-Петербург, но там они рассматриваются слишком долго и удовлетворяются по остаточному принципу. То есть инсулин нужен сегодня, а его пришлют, допустим, через месяц», – объясняет эксперт.
В ОНК Республики Мордовия оценивают ситуацию с лекарствами иначе. «По моему личному мнению, лекарственное обеспечение в учреждениях ФСИН лучше, чем в большинстве гражданских больниц, – сказал в интервью “Милосердию.ru” член комиссии, врач Вадим Самылин. – Мы посещали недавно ЛИУ-21 в Барашево, заглядывали во все дыры, осматривали склады, изучали документацию. Все ведется в разы дисциплинированнее, чем “на гражданке”. Там прекрасная лаборатория, и я не понимаю, почему за пределами ЛИУ не могут построить такие же. Тем, кто считает ЛИУ (лечебно-исправительные учреждения) плохо укомплектованными и оснащенными, надо просто сходить в обычную больницу».
«Недели три он сидел без калоприемников»
Инвалидам, оказавшимся за решеткой, предоставляются технические средства реабилитации, положенные по ИПРА. «Мы сопровождали 74 инвалида, и ни один из них не получил отказ в получении ТСР. Но иногда человеку приходится ждать», – говорит Кира Ипатова.
Она рассказала о таком случае: «Онкобольной, у него была операция на кишечнике, в связи с этим у него вывели кишечник наружу и ему нужны калоприемники. Он ходатайствовал о том, чтобы его отпустили, но суд отказал. Калоприемники – очень дорогое удовольствие. Ему выделили их определенное количество, он их использовал, возможно, слишком быстро.
Недели три он сидел без калоприемников. На некоторое время ему помогла наша общественная организация».
«Гепатит С прогрессирует быстрее, чем ВИЧ»
Фото с сайта civildignity.ru
По словам Киры Ипатовой, лечение заключенных с ВИЧ налажено достаточно хорошо. «В системе ФСИН существует порядка пяти схем антиретровирусной терапии. Но, как правило, из-за импортозамещения это препараты отечественного производства, а наши клиенты привыкли к разнообразию, – говорит она. – Они могут отказываться от тех лекарств, что им предлагают, говорить: вы хотите меня погубить. Хотя у нас в Санкт-Петербурге новую схему лечения для заключенных разрабатывает специальная медицинская комиссия. Она собирается каждую среду, так что больным не приходится долго ждать».
Существует и такая проблема, как ВИЧ-диссидентство. «Недавно к нам подходил молодой человек, у него была очень сильно воспалена рука. Оказалось, что у него ВИЧ-инфекция, а он отказывается от терапии. Ему каждый день делают укол антибиотика, но это не работает, потому что основная причина болезни – то, что иммунитет не справляется», – рассказала Кира Ипатова.
В отличие от пациентов с ВИЧ, больные гепатитом С не получают необходимой медицинской помощи.
«Гепатит С есть у многих осужденных, он прогрессирует быстрее, чем ВИЧ-инфекция, ведет к циррозу печени и ранней смертности. Но система ФСИН пока не способна организовать его диагностику и лечение, потому что оно дорогостоящее, да и на свободе его пока бесплатно не лечат», – отметила Кира Ипатова.
Паника в замкнутом пространстве
«Люди, которые находятся в камерах и неожиданно заболевают, боятся. Представьте, в условиях замкнутого пространства они не знают, что с ними происходит», – говорит Вадим Горшенин.
В московском СИЗО № 6, по его словам, заключенные запаниковали, когда в первой половине мая там началась вспышка кори.
Это учреждение, где содержатся в основном женщины. Некоторые из них – с малолетними детьми. Собственно, первым заболевшим стал как раз ребенок одной из арестованных, побывавший до этого в детской больнице.
В 16-ти многоместных камерах, в каждой из которых обычно находится примерно 40 заключенных, был объявлен карантин. По эпидемиологическим соображениям в этих камерах отключили вентиляцию, и жара переносилась очень тяжело.
По данным ОНК, корью заразились примерно 50 человек. Руководство изолятора не было виновно во вспышке заболевания, однако ему следовало лучше разъяснять заключенным и их родственникам, что происходит, считает Вадим Горшенин.
Наверное, любая болезнь при невозможности получить помощь может вызвать панику – по крайней мере, у самого заболевшего.
Справка
Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) – региональный общественный орган, контролирующих соблюдение прав человека в местах принудительного содержания.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
До тюрьмы: зубы и хронические заболевания
Если вы думаете, что вас могут посадить в тюрьму (допустим, дело уже завели, но в следственный изолятор вас почему-то не посадили, а выпустили под подписку о невыезде, под залог или на домашний арест), то первым делом нужно сделать зубы. В колонии их лечить не будут, хотя известны случаи, когда это удавалось сделать — за отдельные деньги и после сложных бюрократических согласований. Это программа-минимум для здорового человека. С нездоровыми все гораздо хуже. «Мы много сталкивались с людьми, которые попадали в тюрьму с первой стадией рака, абсолютно операбельной и лечибельной, и через полгода просто сгорали. Сидели в Москве, в следственном изоляторе. Просто им следователь не давал возможность лечиться, анализы через раз, в итоге уже четвертая стадия и все».
В следственном изоляторе: пытки болезнями и потеря зрения
Условия содержания в следственном изоляторе ужасны и похожи на особый режим, на котором отбывают наказание убийцы-рецедивисты. Самое главное — ужасная скученность. Предыдущий глава ФСИН Александр Реймер, который сам сейчас отбывает наказание в колонии, попытался провести «реформу», то есть просто привести тюремную жизнь в соответствие с ее же старыми нормативами. Прежде всего, уменьшить количество заключенных в камере. Но после его громкой отставки и посадки ситуация опять ухудшилась. «Наполнение в московских СИЗО 160%. «Русь Сидящая» вот в Матросскую тишину отвозили раскладушки, просто спать не на чем». «Практически ни одно крупное российское СИЗО не соответствует правилам по освещенности помещений. Вы теряете зрение, если вы пытаетесь что-то читать и писать. Конечно у нас сейчас порядка 70% всех приговоров проходит в особом порядке, признание вины до следствия, где фактически судебное заседание — формальное, но тем не менее, 30% борются, они читают документы, читают книги. Это достаточно много народу. И 2/3 из них, я думаю, теряют зрение». К тому же в камерах курят и не спят ночью. «Как раз ночью происходит вся основная «движуха», разговоры, «дороги» (то есть нелегальная межкамерная связь — МедПортал)… свет горит. Вам еще в этих условиях надо спать, потому что утром суд, встречаться с адвокатами. К этому надо приспосабливаться».
Если вам стало плохо в камере СИЗО, это может довольно сильно помочь следствию. «На стадии предварительного заключения только следователь принимает решение, переводить человека в больницу или нет. Конечно это приводит к достаточно большому количеству нарушений и используется в качестве прямого инструмента давления — то есть пытки».
Если у вас есть хронические заболевания — дело совсем плохо. «Допустим, у тебя есть какая-то терапия, которую ты принимаешь. У тебя есть где-то лечащий врач, прекрасное медицинское светило. Так вот, на основании его заключения тебе ничего не могут передать. Нужно пойти к тюремному врачу (получив направление от следователя), и этот доктор должен подтвердить, что тебе нужен этот препарат. И только тогда его пропустят. Или не пропустят: доктор не возьмет на себя ответственность и выпишет парацетамол.
Тюремная еда: витамины и жир
Кормят в тюрьме очень плохо, и этому есть очень простое объяснение. «В среднем на трехразовое питание одного осужденного в день выделяется 80 рублей. Что можно за эти деньги приготовить? Даже на большое количество людей, даже если ничего не украсть. Есть определенная диета для людей, с ВИЧ. Но что им это дает? Стакан молока и яйцо».
Люди стараются выживать за счет передач от родственников. При этом нормальным считается этими передачами делиться — не обязательно на всю камеру или барак, люди объединяются в «семейки», маленькие группы взаимной поддержки. При этом надо понимать, что это нарушение тюремных правил внутреннего распорядка, за которое можно получить взыскание (которое потом повлияет на возможность условно-досрочного освобождения и может стоить нескольких лет жизни).
«Мне помогли опытные заключенные, которые до того отбывали срок на особом режиме. Вообще люди, которые прошли особый режим, Федору Конюхову сто очков вперед дадут. Очень хорошая профилактика — витамины и жир. Мне присылали рыбий жир, а если его не пропускали по каким-то причинам, то просто ел сало, старался ежедневно».
В колонии: ОРВИ и простуды
Важная угроза для здоровья в колонии — ужасного качества спецодежда и обувь. «Когда ты работаешь на улице и у тебя постоянно сырые ноги, понятно, что ты заболеваешь. Бывает, что из полуторатысячного населения колонии несколько сот человек больны одновременно. Температура 39-40 у десятков человек. Но по закону врачи не могут дать им лекарства — жаропонижающее, например — в барак. По правилам внутреннего распорядка заключенного нужно три раза в день вызывать в санчасть, чтобы он принял таблетки там». Как ни странно, это очень тяжелая проблема: помещение санчасти обычно очень маленькое, заводят туда по одному и под конвоем, и больные люди часами стоят в очереди на улице на морозе. «С точки зрения вреда здоровью или конвенции о запрете пыток — это как?»
Формально заключенный получает такой же полис ОМС, как и любой другой гражданин. На практике же тюремная амбулатория оснащена довольно плохо: там есть жаропонижающие и обезболивающие, простые антибиотики, йод, бинт, активированный уголь. Но вот сложных препаратов от, допустим, повышенного артериального давления не будет.
Туберкулез и ВИЧ
Ситуация с туберкулезом, которым раньше в тюрьме можно было заболеть очень легко, значительно улучшилась после реформ Реймера, который уменьшил скученность в камерах. К тому же сотрудники ФСИН отделяют больных от здоровых. Теоретически больной открытой формой туберкулеза не может находиться в одном помещении со «здоровыми» людьми. «В моей практике была история, когда человека с открытой формой туберкулеза везли в одном автозаке со мной. Он стучал, кричал, чтобы его везли отдельно, чтобы никого не заразить. А ему — «иди отсюда». То есть теоретически — не могут, а по факту — по-разному».
С ВИЧ ситуация гораздо хуже. «При мне давали терапию, лечили. Но говорят, что за последний год-полтора в связи с общим кризисом в стране там возникают серьезные перебои. У ФСИНа на 80 регионов, где есть тюрьмы, есть всего 20 лабораторий, где можно проводить исследования, чтобы назначить курс и контролировать его. Вот у нас есть друзья-партнеры, «СПИД-центр» Антона Красовского, и вот там, соответственно, мы общались с медиками, которые работают в Московской области. У них государственная лаборатория, учреждение по оказанию помощи больным ВИЧ и туберкулезом. И к ним постоянно обращается ФСИН, угрожает, умоляет, просит, чтобы они проводили для них исследования. А это же государственная организация. Но они, как государственная бюджетная организация, сделают анализ без оплаты, то окажутся с другой стороны решетки. Но у ФСИН на эти исследования нет бюджета».
Наркотики: лечения нет
При том, что в местах заключения очень много осужденных по 228 статье (распространение наркотиков), и среди них очень много наркопотребителей, лечения от зависимости в системе ФСИН нет.
Женщины и дети в тюрьме (рассказывает сотрудница фонда Екатерина Шутова)
«В тюрьме есть женщины, и беременные, и с детьми. В СИЗО у беременных и женщин с маленькими детьми отдельная камера, там можно находиться, пока ребенку не исполнится три года. Мы сотрудничаем с СИЗО-6 Москвы, и у них не хватает памперсов, нет детского питания, а то, что есть, детям не подходит. Находиться с ребенком в СИЗО — это, я считаю, ужасно.
Там оказываются те, кого некому поддержать, у кого нет родителей, родственников, которым можно отдать ребенка. Некоторые девушки, которые сидят за наркотики, бывают совсем отмороженные, они считают, что им с ребенком будет легче. Легче — не будет.
В колонии попроще. Таких осужденных отправляют в колонию, где есть дом ребенка. Дети живут отдельно, мамам разрешают туда приходить два раза в день на два часа — погулять. Ребенок, фактически, тоже сидит в тюрьме. И после трех лет его либо отдают родственникам, либо в там уже опека, дом ребенка, детский дом.
Поэтому если есть возможность, лучше там не рожать, а уж если так случилось, отдать ребенка мужу, маме, папе, кому угодно. Для ребенка это такой стресс, который ты потом не вылечишь никогда в жизни.
После трех лет, если у тебя нет родственников, ребенка должны отдать в детский дом. Но там его могут взять под опеку. Тебя не лишили родительских прав, ты выходишь — и тебе его должны отдать. А семья с этим ребенком может решить, что это их ребенок — и испариться. И поисковые мероприятия длятся потом годами. Семья, опекающая ребенка, растворилась, переехали, службы опеки разводят руками и говорят: а нас ни о чем не предупредили!»
Людмила Воронкова, г. Одесса
«Здесь» это на воле, «там» это в тюрьме или в местах лишения свободы. Так вот, поддерживать относительно нормальное состояние здоровья в этих местах можно, но рассчитывая в основном на себя, а точнее, на тех, кто будет тебя снабжать передачами от зубной щетки до лекарств и витаминов. Другой альтернативы нет. И даже в такой ситуации может наступить момент, когда ходовую среди зеков клятву «зуб даю» невозможно будет осуществить отдавать будет нечего. Шанс остаться без зубов к моменту выхода на волю равен 90%.
Охрана здоровья и обеспечение заключенных необходимой медицинской помощью гарантированы законодательством. Согласно ст.48 Конституции Украины заключенным гарантируется достаточный жизненный уровень. В то же время учреждения по исполнению наказаний Украины не финансируются в полном объеме (например, в 2000 году было выделено менее 15% от положенного). Среднестатистический заключенный питается сегодня на 38 копеек в сутки. В год на его полное обслуживание аренда, тепло, электроэнергия, одежда и медобслуживание идет чуть больше 100 грн. Начальники зон на свой страх и риск ищут деньги на пропитание осужденных. Остановились почти все предприятия за колючей проволокой, только третья часть осужденных может рассчитывать на работу. А это значит, что нет денег ни на что. Какое бы преступление не совершил человек от убийства до мелкой кражи, для него тюрьма означает потерю не только свободы, но и здоровья, а иногда и жизни.
Медицинская система уголовно-исправительной системы (УИС) охватывает все исправительные учреждения. В каждом учреждении УИС существует медицинская часть или здравпункт. Остается острой проблемой комплектация исправительных учреждений медперсоналом, особенно в удаленных колониях. Так называемый общий врач каждый день проводит осмотр, дает таблетку (какая есть), если надо, может сделать укол. Регулярно все осужденные проходят флюорографию. Если есть подозрение на пневмонию как правило, отправляют в тубзону (Херсонская область). Если требуется доктор более узкой специализации, делается вызов такового. Лагерный врач по показаниям может отправить заключенного в больницу. Как правило, вывозят тех, кто уже умирает. Особой проблемой является лечение и протезирование зубов.
По рассказам вернувшихся из мест лишения свободы, из-за плохого питания, нехватки витаминов самым распространенным заболеванием является пародонтоз, когда зубы в конце концов просто выпадают, даже если и не болят. Медики в зоне такую болезнь даже и не лечат. Стоматолог в этих местах врач, приходящий по вызову при наличии острой боли у заключенного. И в основном он сразу рекомендует удаление зуба, мотивируя это отсутствием необходимых препаратов для лечения
В очень редких случаях, рассказывает мой собеседник, два года назад вышедший на свободу (назовем его Валентин), если имеются «неплохие деньги» долларов 300, и человек «серьезный», и врач, у которого он постоянный пациент, согласен провести лечение, то могут даже вывезти из СИЗО к врачу на волю. Но это очень и очень редко бывает.
Лет шесть назад, делится воспоминаниями другой «опытный» в этих делах товарищ, в Австралии, в Сиднее, сидел наш земляк, выходец из Молдаванки. Там, конечно, тюрьма не чета нашей. Я был, я знаю. Утром, в 9 часов, внутренние решетки открываются, и ты можешь в гости сходить, в спортзал, телевизор смотреть. Одно неудобство без пультика, вставать приходится, чтоб переключить… Так вот, там у этого бывшего одессита заболел зуб. Он потребовал только своего лечащего врача. Вывезли его под охраной раз, два. А на третий его украли вертолетом прямо из кабинета врача, а затем судном-контейнеровозом вывезли сюда. Теперь он уже давно в Канаде. Но дело не в этом, а в том, что теперь не зека возят к врачу, а врача в тюрьму доставляют (там же все страховкой повязано). Это, конечно, не у нас…
А как все происходит у обычного зека у нас? Если заболел зуб, то на утренней проверке надо записаться к врачу и ждать, когда он приедет. Может, пройдет час, а может, и неделя стоматолог приезжает не каждый день, а по мере необходимости и, если можно так сказать, накопляемости больных.
Если ждать нет мочи, то в камере найдутся умельцы, которые хоть дедовскими методами, но снимут острую боль газетой или таблетками. Таблетками понятно, сами глотаем анальгетики, если припечет. И там стараются иметь в запасе лекарства (обычно их передают с воли). Раньше, а кое-где и сейчас еще есть «традиционный» метод обезболивания ходят с «киянкой» (большой молоток), на которой с одной стороны написано «анальгин», с другой, например, «теофедрин». Чего попросят то и получат, по принципу «клин клином вышибают». Это тоже в общем-то понятно. А что значит газетой? Оказывается, очень просто. Сворачиваете в трубочку газетку, с двух сторон ее поджигаете и держите над ложкой, в которую стекает так называемый «цинк» материал, которым был напечатан текст. Этот «цинк» заливается в дыру больного зуба, убивает нерв и прощай боль. А если и это не помогает, а врача все нет, то соседи по несчастью избавят от зуба выбьют. Нет, не кулаком по челюсти, а. ложкой (уметь надо), а если не помогает зубилом, которое при всех обысках все равно умудряются надежно прятать.
Когда сидел в Сибири, при Союзе, рассказывает Валентин, там спасались хвоей и корой деревьев: жевали их, выпаривали сок из иголок, смазывали десна. Хоть и не сильно, но помогало. Зубную пасту, щетку имели, если только передадут. А так, в основном, разживались порошком, помните, может, был такой, «Мятный», по 6 копеек.
Основным лечением врача-стоматолога в зоне является удаление: сразу решается множество проблем. Во-первых, нет лекарств, чтобы возиться с пломбированием, удалением нервов и тому подобным (практически нет средств на это). Во-вторых, раз удалил уже ничего не заболит снова.
Впрочем, в местах заключения все оборудование такое, что можно помещать в музей. Рентгенаппараты тех времен, когда, как мрачно пошутил один бывший зек, еще Ленину снимки делали. Но они, как правило, исправны работают мало. Пленки по большей части нет (за нее даже в обычной поликлинике платят все, вплоть до льготников). Бормашины и стоматкресла «доисторических» времен не падают, и ладно. Спирта медицинского не держат выпьют. Рану от вырванного зуба заткнут ваткой с эфиром либо техническим спиртом. Стерилизуют инструменты тоже по старинке «варят» в металлических судочках.
Три года назад, вспоминает Валентин, одесскому СИЗО один хороший человек оказал спонсорскую помощь, подарил стерилизатор. Так это целым событием стало. Наверное, больше нигде по Украине и нет такой штуки…
Один умелец, вспоминает Валентин, в лагере № 14 строгого режима, здесь, в Одессе, самоучка, имевший, как он рассказывал, 15 лет практики на свободе, заделался частным стоматологом. Смастерил сам переносную бормашину и с ней, как с шарманочкой, ходит и зарабатывает врачебным ремеслом. Где сигаретами с ним рассчитаются, где заварочкой. Потом и при санчасти стал помогать. На время обысков умудряется прятать свою машинку в надежном месте.
Самоучки выручают и тех, кто остался без зубов на зоне. От смены к смене передаются навыки мастеров-протезистов, если можно их так назвать. На промзоне изготавливают рондолевые коронки (это металл, который идет на изготовление станков, шильдиков для оборудования и никакого отношения к стоматологии не имеет) и таким образом выручают совсем обеззубевших товарищей. Нет, за 100 долларов и в лагере можно поставить у врача нормальные коронки из металла или даже пластмассы, хоть и очень низкого качества.
Так что самые опытные, предчувствуя прощание с волей, заранее идут к врачам и стараются провести максимальную профилактику.
Медицина в тюрьме: как выжить
До тюрьмы: зубы и хронические заболевания
Если вы думаете, что вас могут посадить в тюрьму (допустим, дело уже завели, но в следственный изолятор вас почему-то не посадили, а выпустили под подписку о невыезде, под залог или на домашний арест), то первым делом нужно сделать зубы. В колонии их лечить не будут, хотя известны случаи, когда это удавалось сделать — за отдельные деньги и после сложных бюрократических согласований. Это программа-минимум для здорового человека. С нездоровыми все гораздо хуже. «Мы много сталкивались с людьми, которые попадали в тюрьму с первой стадией рака, абсолютно операбельной и лечибельной, и через полгода просто сгорали. Сидели в Москве, в следственном изоляторе. Просто им следователь не давал возможность лечиться, анализы через раз, в итоге уже четвертая стадия и все».
В следственном изоляторе: пытки болезнями и потеря зрения
Условия содержания в следственном изоляторе ужасны и похожи на особый режим, на котором отбывают наказание убийцы-рецедивисты. Самое главное — ужасная скученность. Предыдущий глава ФСИН Александр Реймер, который сам сейчас отбывает наказание в колонии, попытался провести «реформу», то есть просто привести тюремную жизнь в соответствие с ее же старыми нормативами. Прежде всего, уменьшить количество заключенных в камере. Но после его громкой отставки и посадки ситуация опять ухудшилась. «Наполнение в московских СИЗО 160%. «Русь Сидящая» вот в Матросскую тишину отвозили раскладушки, просто спать не на чем». «Практически ни одно крупное российское СИЗО не соответствует правилам по освещенности помещений. Вы теряете зрение, если вы пытаетесь что-то читать и писать. Конечно у нас сейчас порядка 70% всех приговоров проходит в особом порядке, признание вины до следствия, где фактически судебное заседание — формальное, но тем не менее, 30% борются, они читают документы, читают книги. Это достаточно много народу. И 2/3 из них, я думаю, теряют зрение». К тому же в камерах курят и не спят ночью. «Как раз ночью происходит вся основная «движуха», разговоры, «дороги» (то есть нелегальная межкамерная связь — МедПортал)… свет горит. Вам еще в этих условиях надо спать, потому что утром суд, встречаться с адвокатами. К этому надо приспосабливаться».
Если вам стало плохо в камере СИЗО, это может довольно сильно помочь следствию. «На стадии предварительного заключения только следователь принимает решение, переводить человека в больницу или нет. Конечно это приводит к достаточно большому количеству нарушений и используется в качестве прямого инструмента давления — то есть пытки».
Если у вас есть хронические заболевания — дело совсем плохо. «Допустим, у тебя есть какая-то терапия, которую ты принимаешь. У тебя есть где-то лечащий врач, прекрасное медицинское светило. Так вот, на основании его заключения тебе ничего не могут передать. Нужно пойти к тюремному врачу (получив направление от следователя), и этот доктор должен подтвердить, что тебе нужен этот препарат. И только тогда его пропустят. Или не пропустят: доктор не возьмет на себя ответственность и выпишет парацетамол.
Тюремная еда: витамины и жир
Кормят в тюрьме очень плохо, и этому есть очень простое объяснение. «В среднем на трехразовое питание одного осужденного в день выделяется 80 рублей. Что можно за эти деньги приготовить? Даже на большое количество людей, даже если ничего не украсть. Есть определенная диета для людей, с ВИЧ. Но что им это дает? Стакан молока и яйцо».
Люди стараются выживать за счет передач от родственников. При этом нормальным считается этими передачами делиться — не обязательно на всю камеру или барак, люди объединяются в «семейки», маленькие группы взаимной поддержки. При этом надо понимать, что это нарушение тюремных правил внутреннего распорядка, за которое можно получить взыскание (которое потом повлияет на возможность условно-досрочного освобождения и может стоить нескольких лет жизни).
«Мне помогли опытные заключенные, которые до того отбывали срок на особом режиме. Вообще люди, которые прошли особый режим, Федору Конюхову сто очков вперед дадут. Очень хорошая профилактика — витамины и жир. Мне присылали рыбий жир, а если его не пропускали по каким-то причинам, то просто ел сало, старался ежедневно».
В колонии: ОРВИ и простуды
Важная угроза для здоровья в колонии — ужасного качества спецодежда и обувь. «Когда ты работаешь на улице и у тебя постоянно сырые ноги, понятно, что ты заболеваешь. Бывает, что из полуторатысячного населения колонии несколько сот человек больны одновременно. Температура 39-40 у десятков человек. Но по закону врачи не могут дать им лекарства — жаропонижающее, например — в барак. По правилам внутреннего распорядка заключенного нужно три раза в день вызывать в санчасть, чтобы он принял таблетки там». Как ни странно, это очень тяжелая проблема: помещение санчасти обычно очень маленькое, заводят туда по одному и под конвоем, и больные люди часами стоят в очереди на улице на морозе. «С точки зрения вреда здоровью или конвенции о запрете пыток — это как?»
Формально заключенный получает такой же полис ОМС, как и любой другой гражданин. На практике же тюремная амбулатория оснащена довольно плохо: там есть жаропонижающие и обезболивающие, простые антибиотики, йод, бинт, активированный уголь. Но вот сложных препаратов от, допустим, повышенного артериального давления не будет.
Туберкулез и ВИЧ
Ситуация с туберкулезом, которым раньше в тюрьме можно было заболеть очень легко, значительно улучшилась после реформ Реймера, который уменьшил скученность в камерах. К тому же сотрудники ФСИН отделяют больных от здоровых. Теоретически больной открытой формой туберкулеза не может находиться в одном помещении со «здоровыми» людьми. «В моей практике была история, когда человека с открытой формой туберкулеза везли в одном автозаке со мной. Он стучал, кричал, чтобы его везли отдельно, чтобы никого не заразить. А ему — «иди отсюда». То есть теоретически — не могут, а по факту — по-разному».
С ВИЧ ситуация гораздо хуже. «При мне давали терапию, лечили. Но говорят, что за последний год-полтора в связи с общим кризисом в стране там возникают серьезные перебои. У ФСИНа на 80 регионов, где есть тюрьмы, есть всего 20 лабораторий, где можно проводить исследования, чтобы назначить курс и контролировать его. Вот у нас есть друзья-партнеры, «СПИД-центр» Антона Красовского, и вот там, соответственно, мы общались с медиками, которые работают в Московской области. У них государственная лаборатория, учреждение по оказанию помощи больным ВИЧ и туберкулезом. И к ним постоянно обращается ФСИН, угрожает, умоляет, просит, чтобы они проводили для них исследования. А это же государственная организация. Но они, как государственная бюджетная организация, сделают анализ без оплаты, то окажутся с другой стороны решетки. Но у ФСИН на эти исследования нет бюджета».
Наркотики: лечения нет
При том, что в местах заключения очень много осужденных по 228 статье (распространение наркотиков), и среди них очень много наркопотребителей, лечения от зависимости в системе ФСИН нет.
Женщины и дети в тюрьме (рассказывает сотрудница фонда Екатерина Шутова)
«В тюрьме есть женщины, и беременные, и с детьми. В СИЗО у беременных и женщин с маленькими детьми отдельная камера, там можно находиться, пока ребенку не исполнится три года. Мы сотрудничаем с СИЗО-6 Москвы, и у них не хватает памперсов, нет детского питания, а то, что есть, детям не подходит. Находиться с ребенком в СИЗО — это, я считаю, ужасно.
Там оказываются те, кого некому поддержать, у кого нет родителей, родственников, которым можно отдать ребенка. Некоторые девушки, которые сидят за наркотики, бывают совсем отмороженные, они считают, что им с ребенком будет легче. Легче — не будет.
В колонии попроще. Таких осужденных отправляют в колонию, где есть дом ребенка. Дети живут отдельно, мамам разрешают туда приходить два раза в день на два часа — погулять. Ребенок, фактически, тоже сидит в тюрьме. И после трех лет его либо отдают родственникам, либо в там уже опека, дом ребенка, детский дом.
Поэтому если есть возможность, лучше там не рожать, а уж если так случилось, отдать ребенка мужу, маме, папе, кому угодно. Для ребенка это такой стресс, который ты потом не вылечишь никогда в жизни.
После трех лет, если у тебя нет родственников, ребенка должны отдать в детский дом. Но там его могут взять под опеку. Тебя не лишили родительских прав, ты выходишь — и тебе его должны отдать. А семья с этим ребенком может решить, что это их ребенок — и испариться. И поисковые мероприятия длятся потом годами. Семья, опекающая ребенка, растворилась, переехали, службы опеки разводят руками и говорят: а нас ни о чем не предупредили!»
Зачем выбивают зубы на зоне?
Тюрьма – это не хоккей. Просто так без зубов там не останешься (разве что сами сгниют). Зубы на зоне выбивают специально и далеко не всем. Это утверждение известного ученого-криминалиста, полковника милиции Корецкого. На свободу без зубов выходят .
Люди, пережившие насильственные действия по отношению к себе. Просто однокамерники не хотят, что бы их неожиданно укусили, вот и убирают опасное препятствие.
Говорить о психическом состоянии людей, переживших такое очень сложно. Они уже согласны на все, особенно если действо запечатлено на камеру. А простые попытки убийства (доказанные заключением израильских врачей) – весомый аргумент для обращения в Страсбургский суд. Если человек, имея все возможности, от него отказывается, значит вряд ли имело место покушение и он что-то не договаривает.В общем, если кому интересно почитать о жизни в тюрьме – рекомендую почитать «Антикиллер», познавательно.
Ей было всего 14 лет, а она уже получила «Grammy». Юная, талантливая, красивая. Девочка должна была стать популярной. Но что-то пошло не так. Сейчас…
Кто бы мог подумать, что эта немолодая, измученная женщина когда-то была очень симпатичной девушкой. И не просто симпатичной, а весьма развратной…
А еще избавить себя от приставаний гопников и прочих неприятных элементов. При этом можно спокойно носить крошечные шорты и майку, из которой все…
Стоматология в ИК
У мужа в СИЗО заболел зуб. Скажите, можно ли вылечить зубы в СИЗО или в лагере? Все, что ему предлагают – это вырвать зуб, чтобы вылечить предлагают приобрести материалы за свой счет, но получается, что нужно купить целую упаковку пломбировочного материала и другим материалов. Очень дорого. Муж мучается, но сейчас вырвать зуб, потом делать мост придется.
Увы, но я даже не знаю места в ИК, где можно получить полноценную стоматологическую помощь. В Ростовским СИЗО, насколько я знаю, была точно такая ситуация – хочешь запломбировать зуб, покупай всю упаковку материала. Можно, конечно с кем-нибудь скооперироваться, только пойди, найди еще такого же страждущего. В лагере обычно та же ситуация. Но мост ведь ставить не обязательно. Мне кажется лучшее решение сейчас – это вырвать, а после выхода на волю – поставить имплантат. Можете поинтересоваться стоимостью имплантации зубов – цена сейчас та же самая, что и мост поставить на отсутствующий зуб. Тем более, что при имплантации соседние зубы не повреждаются, не то, что при установке моста, когда соседние зубы обтачиваются. Я не советую ждать чего-то лучшего в лагере – это только мучатся. У нас в лагере был человек, который делал зубы, у него прямо в бараке было зубоврачебное кресло, он даже денег за пломбы не брал и делал хорошо. Но такое бывает только в виде исключения. Лучше рвите, тем более, что помучившись неделю-другую сам будет просить, чтобы вырвали.
Омбудсмен выступил по жалобе: «в тюрьмах зубы не лечат, а вырывают»
Медицинские услуги, за которые готов рассчитаться сам заключенный или его родственники, должны быть доступны и не подлежать запрету. В противном случае эта ситуация напоминает пытки, что является тяжелейшим нарушением прав человека. К такому выводу пришли специалисты Бюро омбудсмена Латвии Юриса Янсонса.
Пытки запрещены 95-й статьей Конституции Латвии, а также 3-й статьей Европейской конвенции по защите основных прав и прав человека.
С таким заявлением представители Бюро омбудсмена выступили после того, как получили информацию из фонда поддержки заключенных «Сила духа». Напомним, в письме указывалось, что в Даугавпилсской и Даугавгривской тюрьмах заключенным отказывают в процедуре лечения зубов, предлагая их только удалять. Заключенным не разрешают лечить зубы даже на собственные средства.
На данный момент омбудсмен ведет проверку полученной информации. При этом в бюро отметили, что проблемы в качестве медицинского обслуживания заключенных латвийских тюрем были констатированы и ранее.
После каждой такой проверки исправительным учреждениям выдается рекомендация для улучшения ситуации. Однако зачастую они остаются без рассмотрения, поскольку тюрьмам не хватает финансирования.
Стоматологическое «лечение»: проблемы
В Даугавгривской и в Даугавпилсской тюрьмах заключенным не лечат зубы, а просто их вырывают, пишет в открытом письме организатор фонда помощи Gara Speks Иван Парфенович. Свое послание он направил нескольким СМИ, в том числе kriminal.lv.
Как сказал Парфенович, «заключенные хотели бы, чтобы, как это должно быть по закону, им лечили зубы за государственный счет. Или, если уж это невозможно, то тогда хотя бы за свои деньги. Но им и в этом отказывают. Обратившись с зубной болью, приходится ждать две-три недели приёма у стоматолога, где зубы не лечат – но вырывают».
Ранее со своими вопросами фонд поддержки задержанных и заключенных «Сила духа» (Gara spēks) обратился во все возможные инстанции: в Министерство юстиции, в ведении которого находятся тюрьмы, к омбудсмену Юрису Янсонсу, в Министерство здравоохранения и его структурные подразделения, то есть в инспекцию по контролю за качеством медицинского обслуживания и в инспекцию здоровья на ул. Клияну, 7.
Как сказал в интервью порталу TVNET Парфенович, «ситуация в латвийских тюрьмах сходна с местом пыток».
«Все финансирование из Европейских фондов тратится на «показуху» и «фасады», а не на образование сотрудников мест заключения. Единственный выход из этой ситуации — обращение к обществу и соблюдение прав человека. Мы не смогли найти общий язык с администрациями обеих даугавпилсских тюрем. Нас просто не хотят слышать».
Парфенович не стал называть фамилии заключенных, которые обратились к ним за помощью. «Вы же понимаете, что тогда к этим людям применят различные физические санкции, о которых никто вообще не узнает. Мы изготовили специальные брошюры и буклеты, в которых написаны права заключенных, но администрации тюрем их просто конфискуют! В том числе и в «Белом лебеде», и в «Тройке» (неофициальное название даугавпилсских тюрем. — прим. ред.)».
— Конечно, мы все понимаем, что в стране кризис, но дайте заключенному хотя бы за свой счет поставить пломбу! Ведь это положено по закону, однако администрация даугавпилсских тюрем запрещает это делать. Им проще вырвать зуб — и все! Мы спрашивали администрацию тюрем, — почему так, но нас не удостоили ответа.
Как сохранить здоровье
Ну вот, вроде вы чуть обжились. И тут начинают одолевать грустные мысли, тоска по семье, по дому. Что здесь можно сказать? Да, тяжело, но утешьтесь: родным всяко легче, чем вам. Довольствуйтесь малым. Сейчас просто изменились правила игры. В конце концов, что человеку нужно? Тепло, пища, сон, воздух. Остальное: духовность, любовь, этикет, искусство и всё прочее — выдумано. Только не надо негодующе возражать, что этим-то мы и отличаемся от животных и дикарей. Тем, что читаем Шопенгауэра, посещаем Эрмитаж, слушаем в филармонии классическую музыку.
Конечно, если с детства так живёшь, не понять.
Многое осознаёшь, когда тебя годами кормят тухлой капустой, залитой кипятком. Когда сидишь в карцере, где зимой нет стёкол. Когда твоего сокамерника забили пьяные менты, а самого тебя запинали так, что кровь горлом пошла. Вот тогда ясно понимаешь, как немного, на самом деле, человеку надо.
Ну а на свободе я тоже тонкий эстет с интеллигентными манерами, обожаю Шуберта. Но легко принимаю изменения прикольной штуки под названием жизнь. Не жалею себя и не ищу справедливости, которая существует только в романах, да и то — весьма относительная.
Самое вредное для нервов и на воле, и за решёткой — вторичные переживания. Вроде бы неприятное событие, оскорбление, унижение миновало, а вы месяцами накручиваете себя, изводите. Поймите: прошлого уже нет, будущее не наступило — живите настоящим, но, конечно, мечтайте о хорошем.
У каждого свой запас прочности. Бывает, человек сразу после ареста или в процессе срока так накрутит себя, что наступает состояние эмоциональной тупости. Отсюда — всего один шаг до нервного срыва. Это как же себя жалеть надо.
Встряхнитесь! По собственному опыту скажу: в тюрьме стоит посидеть только ради последующего освобождения. Как тогда начинаешь радоваться жизни! Ценишь вещи, которые раньше не замечал: горячую воду из крана, красивую сервировку, мягкую и чистую постель, одиночество. А с женщиной только от общения чуть сознание не теряешь, не говоря уже о сексе.
С первых же дней в неволе главное — сохранить здоровье. Не утешайте себя тем, что вы здесь ненадолго и вас скоро отпустят. Этого «скоро» можно ждать несколько лет. Обязательно ходите на ежедневные прогулки. Только не стойте там у стены — разминайте ноги.
Читайте, это отвлекает от тяжких дум. Не пейте чифир. Хоть и говорят, что в нём витамины, но это спорно, а вот желудок он точно убивает и портит зубы. Гонял кружку по кругу тот, у кого кариес, значит, и вы подхватите. К тому же чифир искусственно бодрит. Привыкаешь, а при отсутствии чая начнутся недомогания, головная боль, депрессия.
Бросьте курить, но только постепенно. Объясняю простым языком, без научной зауми. Когда вы курите, в организме вырабатывается противоядие, которое само по себе ядовито. Но, вступая в реакцию с табачной гадостью, оно нейтрализует её и себя. При резком бросании противоядие первое время вырабатывается в привычном количестве, нейтрализации не происходит, и оно травит человека. Могут быть и смертельные исходы. В случае постепенного снижения выкуренного уменьшается и противоядие.
Кстати, рассказы о вреде пассивного курения сильно преувеличены.
Не наносите себе татуировки. По большому счёту, они несовместимы с христианством. Церковь ссылается на 19-ю главу книги Левита: «Не делайте нарезов на теле вашем, и не накалывайте на себе письмён. Я Господь». Только Бог имеет право расписываться на созданных по его образу и подобию телах.
Красота синюшных, кустарно выполненных татуировок — очень относительная. Да и большую часть времени вам жить на воле. Даже если исколете себя с головы до пят, вы всё равно не сойдёте за своего в преступном мире. Здесь главное — поведение.
К тому же иммунитет после тату-процедур сильно снижается, а он и так ослаблен стрессом, плохим питанием и нехваткой воздуха.
Не экспериментируйте со своим половым членом. Зэки часто вставляют под кожу пениса шары, шпалы, усы. Делают «розочку» — разрезая головку члена на четыре части, загоняют в неё до двадцати кубов вазелина и тетрациклиновой мази. Типа, потом все бабы будут «ихними». Извечные комплексы мужчин по поводу размеров пениса.
Поверьте, даже с небольшим «прибором» можно приласкать женщину так, что она потеряет голову. В то же время после описанных выше манипуляций часто развивается заражение, что ведёт к ампутации. Знаю случаи, когда вазелин под кожей отторгался через восемь лет. Не спорю, можно быть «гигантом большого секса», умело действуя только руками и языком, но с членом, пусть и небольшим, как-то привычнее и лучше — больше удовольствия себе доставите.
Постарайтесь спать по ночам. Ведь днём дремлешь урывками — то прогулка, то обход, то прочие движения. Организм, по сути, полноценно не отдыхает.
Давно обратил внимание: те, кто в местах лишения свободы вёл нормальный образ жизни, спал с отбоя до подъёма, ел в меру, не пил чифир и спиртное, очень молодо выглядят и абсолютно здоровы. Наоборот, их ровесники, нарушающие режим, выглядят и чувствуют себя как колымские доходяги.
Только не занимайтесь, чтобы сохранить здоровье, спортом в прокуренных камерах. Получите больше вреда, чем пользы. Повторюсь: ходите в прогулочных двориках, приседайте, если есть скамейка — отжимайтесь от неё.
Не рекомендую качаться в хатах и по другой причине. Алкоголики, наркоманы и прочие рахиты, нередко захватывающие в тюрьме доминирующее положение, ненавидят спортсменов. На вас могут «наехать»: типа, вы не на стадионе. В принципе — будут правы. Лучше вспомните, что через несколько месяцев вы попадёте или в зону, или на свободу. В обоих случаях сможете успешно продолжить спортивную практику. Переждите, не губите себя, загоняя при учащённом дыхании в лёгкие и кровь табачный дым, пыль, испарения немытых тел и параши.
И не становитесь жертвой рекламы: не поддерживайте материально фармацевтических махинаторов. В смысле: не заказывайте родным дорогостоящие витамины. Лучше — чеснок, сухофрукты, цитрусовые. Как-нибудь при случае загляните в питерский музей Арктики и Антарктики. Экскурсовод вам расскажет, что в первые экспедиции на Крайний Север пробовали брать разные концентрированные витамины. Но что с ними, что без них цинга начиналась одинаково быстро. Вот полярники и везут с собой сушёные, консервированные овощи и фрукты.
Как сохранить галстук и уберечь его от быстрого изнашивания
Как сохранить галстук и уберечь его от быстрого изнашивания Для того, чтобы галстук служил долго, за ним нужно не только хорошо ухаживать, но и правильно хранить. Когда вы снимаете галстук, узел нужно распускать, чтобы волокна ткани не перекручивались. После этого его
Как сохранить оптимизм
Как сохранить оптимизм Самое главное – оптимизм. У каждого свои критерии, чтобы признать человека хорошим или плохим. У оптимистов критериев мало: дал человек хлеба, значит, хороший. А чтобы назвать его плохим, он должен по крайней мере обворовать до нитки. У пессимистов
Законы, которые помогают сохранить ваши деньги
Законы, которые помогают сохранить ваши деньги Новостей, как обычно, две. В этот раз начнем с хорошей.В России разработана и действует мощная законодательная база для защиты заемщиков, то есть нас с вами.Плохая новость: подавляющее большинство об этом не знает и,
Зубы важно сохранить здоровыми
Зубы важно сохранить здоровыми Зубы во время беременности нуждаются в особом внимании, поэтому рекомендуем одним из первых врачей посетить стоматолога, даже если вы никогда раньше на зубы не жаловались.Повышенный аппетит, обычно сопровождающий беременность,
«Лучший способ сохранить богатство»
«Лучший способ сохранить богатство» Необычайная важность заповеди о цдаке проистекает из концепции иудаизма, согласно которой материальное благополучие человека является исключительно проявлением воли Бога: Он оделяет человека достатком и посылает ему удачу в делах
Как сохранить молодость шеи
Как сохранить молодость шеи Шея в большей степени выдает возраст женщины, чем лицо, об этом уже говорилось в начале главы. Что бы этого не произошло, нужно заботиться о своей красоте и здоровье с юных лет. Прямая спина, почти вертикальная шея и красивая посадка головы
Здоровье кожи — здоровье человека
Здоровье кожи — здоровье человека Кожные покровы каждого человека представляют собой, по сути, границу, отделяющую внешнюю среду ото всего, что составляет наш организм. Продолжая известную поэтическую аналогию, если глаза человека — это зеркало его души, то кожа служит
Как сохранить рассаду, если планируется длительное отсутствие
Как сохранить рассаду, если планируется длительное отсутствие Если вам срочно нужно отлучиться на достаточно длительное время, а вы планируете выращивать рассаду, то обеспечить регулярное поступление воды к семенам или росткам можно классическим «ниточным» капельным
Как сохранить рыбу
Как сохранить рыбу Самый простой и доступный метод – обернуть рыбу в намоченные листья крапивы и положить в прохладную тень. При таком хранении карп, карась, линь могут оставаться живыми до трех дней. В жаркую погоду для недолгого хранения рыбы подойдет садок, который
Как сохранить достигнутый результат
Как сохранить достигнутый результат Обретя желаемый вес, вы сделали лишь половину дела. Теперь очень важно снова не набрать сброшенные килограммы. В связи с этим калорийность пищи должна увеличиваться постепенно до тех пор, пока вес не стабилизируется. Стабилизация веса
Как сохранить форму груди
Как сохранить форму груди Это не менее серьезная проблема, и почти все, кто теряет вес, хотят сохранить эту часть тела хотя бы в том состоянии, в каком она была до похудения. Да, форма груди действительно нередко ухудшается. Но этому можно противостоять.Одна из причин,
Читайте также: