Как спасались от цинги в блокадном ленинграде
Опубликовано: 03.05.2024
Дмитрий Лихачев в своей книге «В блокадном Ленинграде» писал: «. удивительно – эпидемий весной не было!». Это не выдумка автора: осажденному городу действительно удалось избежать эпидемий, и не только весной. Серьезных вспышек различных заболеваний не наблюдалось все 872 дня блокады. А причина тому – своевременные санитарные мероприятия, организованные в Северной столице.
Заболеваемость в блокадном Ленинграде
Как утверждает Дмитрий Павлов, автор издания «Ленинград в блокаде. 1941 год», в течение всей блокады в Ленинграде и в самом деле не было зафиксировано ни одной серьезной вспышки какого-либо инфекционного заболевания. Мало того, по словам Дмитрия Павлова, заболеваемость в осажденной Северной столице даже снизилась по сравнению с еще мирным 1940 годом. Согласно отчету Ленгорздравотдела от 5 января 1942 года, в 1940 году брюшным тифом переболели 143 ленинградца, а в 1941 – на 29 человек меньше, в 1940 году дизентерию перенесли 2086 человек, а в 1941 году – лишь 1778, более чем в 2 раза сократилось количество случаев заболевания скарлатиной, дифтерией и коклюшем.
Отсутствие эпидемий внесло огромный вклад в то, что Ленинград, несмотря на все лишения, в итоге устоял.
Создание санитарных комиссий и постов
Правда, произошло это не сразу. Если верить авторам книги «Блокада Ленинграда: 900 героических дней», Н. Я. Комарову и Г. А. Куманеву, зимой 1941-1942 годов за санитарным состоянием Ленинграда фактически никто не следил. Поэтому отсутствие водопровода, теплоснабжения, электричества, вышедшие из строя канализационные системы, разрушенные дома и голод существенно ухудшили санитарно-бытовое состояние горожан. Однако в связи с тем, что обеспечение эпидемического благополучия Ленинграда являлось задачей огромной военно-политической важности, 11 февраля 1942 года была создана чрезвычайная противоэпидемическая комиссия во главе с председателем Ленгорисполкома П. С. Попковым.
Аналогичные комиссии действовали во всех районах Ленинграда. Кроме того, как указано в пятом томе издания «Очерки истории Ленинграда: период Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945 гг.» (Издательство Академии наук СССР, 1955 год), для борьбы с эпидемиями вокруг Ленинграда и на его окраинах были установлены санитарно-контрольные пункты. Благодаря работе таких комиссий и пунктов жителям блокадного Ленинграда были сделаны массовые профилактические прививки. Вообще ленинградские медики уделяли огромное внимание борьбе с распространением заразных болезней. Об этом, в частности, писал в своем дневнике заведующий райздравотделом Кировского района Северной столицы И. В. Назимов.
Противоэпидемические мероприятия
Впрочем, кроме вакцинации, в городе проводились и другие мероприятия, нацеленные на борьбу с эпидемиями. Так, по словам Александра Чистикова и Валентина Ковальчука, авторов книги «Война и блокада», в 1942 году вышло решение исполкома горсовета за No 65, 5 пункт которого был озаглавлен: «О мобилизации населения в порядке трудовой повинности на работы по очистке дворов, улиц, площадей и набережных г. Ленинграда». Уборка в авральном режиме началась 27 марта и закончилась лишь 15 апреля 1942 года. За это время было очищено более 12 тысяч дворов, свыше 3 миллионов квадратных метров площадей и набережных, вывезено около 1 миллиона тонн нечистот, а из-под снега извлечено не меньше 13 тысяч трупов, которые также могли стать источником заразы.
В поисках трупов, а также для контроля за санитарным состоянием по квартирам и домам ходили специальные комиссии. Чтобы ленинградцам было легче соблюдать чистоту, в городские власти взялись за восстановление коммунального хозяйства. Шла работа по устранению неполадок к системах водоснабжения и канализации, налаживалась работа парикмахерских и бань. Как пишет в своей книге «900 дней блокады: Ленинград 1941-1944», Валентин Ковальчук, если на 1 марта 1942 года из 65 бань, имевшихся в городе до войны, работали 15, то к 15 марта их стало уже 25. Кроме того, санитарные службы успешно справились и с крысами, известными переносчиками инфекций. Для этого врачи заразили их неопасным для человека крысиным тифом.
871 день прожил Ленинград в кольце фашистских войск. Бомбежки, страшный голод и холод унесли жизни более 1,5 миллиона человек.
Когда на руки выдавали 125 граммов хлеба в день, ленинградским ученым пришлось решать сложнейшую задачу — как уберечь людей от болезней, которые неизбежно настигают в условиях голода.
Вот что писал в воспоминаниях Алексей Дмитриевич Беззубов, во время блокады работавший начальником химико-технологического отдела Всесоюзного НИИ витаминной промышленности и консультантом санитарного управления Ленинградского фронта.
«Я понимал, что, кроме голода, людей ожидал еще один страшный враг, о котором не было сказано ни слова, — цинга Я же во время первой мировой войны сам переболел цингой и потерял половину зубов. Ведь в ту войну погибло от цинги людей больше, чем от пуль и снарядов. У себя в витаминном институте я рассказал директору — профессору А.А. Шмидту о совещании и поделился своими опасениями. Он тоже был знаком с цингой — как врач лечил ее во время войны 1914–1918 гг. Профессор А.А. Шмидт полностью со мной согласился, и мы решили немедленно приступать к разработке препарата, содержащего витамин С. Его жизненная необходимость в условиях блокадного города не вызывала у нас ни малейшего сомнения».
Ученые справедливо опасались, что цинга могла парализовать армию и город, ведь болезнь сопровождается нервными расстройствами, потерей мышечной силы, быстрой утомляемостью инфекционными заболеваниями.
Экстракт хвои
Наиболее доступным способом получения лекарства от цинги стала хвоя. Еще в XVIII веке в России еловые лапы использовали для лечения этой болезни и даже экспортировали в аптеки Западной Европы.
Собирали хвою в лесу за Пискаревкой.
«Технологический цикл был достаточно прост: лапку сортировали, мыли, отделяли иглы от древесины, опять мыли и разминали. Затем экстрагировали витамин С, обрабатывая размятую хвою 0,5%-ным раствором уксусной, или лимонной, или виннокаменной кислоты (благо их в предостаточном количестве можно было найти на складах кондитерских предприятий). Полученный настой фильтровали и расфасовывали в бутылки, стеклянные баллоны или бочки. Этот зеленоватый кисленький напиток менее всего походил на лекарственную микстуру», — вспоминал Беззубов.
Для поддержания необходимого уровня витамина C человеку нужно было выпивать ежедневно по 100-200 граммов такого хвойного настоя. К концу ноября 1941 года в Ленинграде работало более сотни хвойных установок: в больницах, на предприятиях, в научных и учебных учреждениях, в некоторых воинских частях. По радио регулярно рассказывали, как делать настой в домашних условиях.
Суп из проросшего гороха
Еще одним источником витамина С стал суп из проросшего гороха. Перед варкой горох нужно было замачивать и проращивать. В одной тарелке такого супа содержалось две суточные дозы аскорбиновой кислоты. Но варили его только в больницах и детских учреждениях.
Дрожжи из дерева
К концу 1941 года ленинградцы начали повально умирать от алиментарной дистрофии — тяжелой формы белково-энергетической недостаточности. Источника полноценного белка — мяса, рыбы, молочных продуктов, яиц — в блокадном городе было не достать.
Выяснилось, что полноценные белки содержались в дрожжах, приготовленных из древесных опилок. Производство наладили на кондитерской фабрике им. А.И. Микояна.
Алексей Беззубов так описывал предельно упрощенный процесс приготовления:
«Измельченную древесину подвергали кислотному гидролизу, то есть несколько часов перемешивали в водном растворе серной кислоты (запасы химикатов были на химических заводах Ленинграда — прим.ред). Затем кислоту нейтрализовали известью. Выпавший осадок сульфата кальция и прочие нерастворенные примеси отфильтровывали и получали раствор глюкозы. В этот многократно очищенный раствор как в питательную среду помещали дрожжевую затравку, получаемую из гидролизного института».
Такие дрожжи содержали витамины B 1 , В 2 , РР и белок. Впоследствии их применяли во всех госпиталях города.
«Люди оживали на глазах, в буквальном смысле слова "как на дрожжах". К сожалению, не было возможности обеспечить все население этим спасительным продуктом», — вспоминал Беззубов.
В 1944 году похожие дрожжевые заводы построили в районе Вологды и Вышнего Волочка.
Табак с ленинградских чердаков
В 1941-м участились случаи заболевания пеллагрой. Эту болезнь называют «три Д» из-за ее симптомов, вызванных нехваткой витамина РР или никотиновой кислоты – диарея, дерматит, деменция.
Рабочим недействующих табачных фабрик поручили собирать табачную пыль. Ее выметали с чердаков, из вентиляционных труб тех же производств. Из остатков табака биохимики выделяли никотин и окисляли, получая витамин PP.
Основываясь на методе окисления никотина, в 1942-м ленинградские ученые предложили другой антипелларгический препарат – азотнокислую соль никотиновой кислоты. Она облегчает лечение болезни и вызывает меньше побочных эффектов. К слову, этот способ лечения применяется до сих пор.
29 дней осталось до самого главного праздника этого года – Дня Победы. Каждый день Царьград знакомит вас с невероятными и малоизвестными историями, которые помогут глубже понять и осознать, какой ценой досталась нашей стране долгожданная Победа. Сегодня речь пойдёт о подвиге ленинградских биологов и простых женщин. В условиях полной блокады и смертоносного голода они смогли сделать невероятное – спасти город от ещё одной страшной напасти – мучительной болезни под названием цинга.
Начальник химико-технологического отдела Всесоюзного НИИ витаминной промышленности, консультант санитарного управления Ленинградского фронта Алексей Беззубов сразу, как только Ленинград оказался в тисках блокады, понял, что городу в отсутствие продуктов питания угрожает ещё и ворох всевозможных болезней.
Я понимал, что людей ожидал ещё один страшный враг, о котором не было сказано ни слова, – цинга. Во время Первой мировой войны я сам переболел этой болезнью и потерял половину зубов. В ту войну от цинги умерло людей больше, чем от пуль и снарядов.
Цинга как правило вызывается острым недостатком витамина C. Эта болезнь характеризуется общим снижением иммунитета, выпучиванием глаз, ломкостью сосудов с появлением на теле характерной геморрагической сыпи, кровоточивостью дёсен. Из-за размягчения тканей выпадают зубы. Часто цинга сопровождается нервными расстройствами, потерей мышечной силы, быстрой утомляемостью и инфекционными заболеваниями. Если больному вовремя не оказать помощь, он может погибнуть от язв, истощений и кровоизлияний.
Витамины из хвои
О своих опасениях Алексей Беззубов рассказал другим учёным. Ведь цинга могла в достаточно короткие сроки парализовать армию и город.
После специального совещания было решено немедленно приступать к разработке препарата, содержащего витамин С. Его жизненная необходимость ни у кого не вызывала малейшего сомнения.
В условиях блокады было решено освоить упрощённый метод получения витамина С из единственного доступного источника – хвои, в виде водного настоя. Эту задачу поручили группе химиков, биохимиков и инженеров под руководством Алексея Беззубова и К.З. Тульчинской. Для нескольких миллионов жителей и солдат нужно было готовить спасительное средство. Учёные специально подняли архивные материалы двухвековой давности, дабы найти рецепт хвойной настойки. Как выяснилось, еловые ветки активно использовали для лечения цинги в России ещё в 18-м веке и даже экспортировали их в качестве лекарственного сырья в Европу. Рецепт настойки, на первый взгляд, оказался несложным.
Рецепт выживания
Еловые лапы надо было отсортировать, помыть, отделить иглы от древесины, потом снова помыть и размять. Затем нужно было экстрагировать витамин С, обрабатывая размятую хвою 0,5-процентным раствором уксусной, лимонной или виннокаменной кислоты. Полученный настой необходимо было отфильтровать и расфасовать в бутылки. Учёные постановили – для поддержания необходимого уровня витамина C человеку нужно было выпивать ежедневно по 100-200 граммов такого хвойного настоя.
Казалось бы, нехитрое дело – приготовить настой из хвои. Но что за этим стояло! Каждый день группа голодных женщин выдвигалась за 16 километров от Дегтярного переулка, где была организована переработка настойки, в Парголовский лес. Там делались заготовки хвои, которую сперва носили на себе. Как вспоминал после войны Алексей Беззубов, "трудности заготовки хвои были колоссальнейшие".
…Слез было в достатке – женщины приходили со стёртыми пятками… Позже организовали доставку на лошадях… И я вам должен сказать, что мы этот настой делали в таких количествах, что обеспечивали все госпитали и столовые.
(Из "Блокадной книги" Алеся Адамовича и Даниила Гранина.)
Люди оживали на глазах
К концу ноября 1941 года процесс изготовления целебной настойки в Ленинграде был полностью отлажен. В городе работало более сотни хвойных установок: в больницах, на предприятиях, в научных и учебных учреждениях, в некоторых воинских частях. Для населения был организован выпуск хвои в пакетах. Торговали лекарством бесперебойно. Ежедневно в аптеки на продажу доставляли около двухсот тысяч доз. По радио ленинградцам постоянно рассказывали, как делать настой в домашних условиях. Но на этом учёные не остановились. Они и день и ночь думали над другими разработками, которые могли бы помочь сохранить как можно больше жизней.
Ежедневно они видели, как умирают сотни людей, да и сами учёные находились на грани. По словам людей, переживших блокаду, смерть от голода была страшной и мучительной.
Мозг умирал последним. Когда переставали действовать руки и ноги, пальцы не застегивали пуговицы, не было сил закрыть рот, кожа темнела и обтягивала зубы, и на лице ясно проступал череп с обнажающимися, смеющимися зубами, – мозг продолжал работать.
(Из "Блокадной книги" Алеся Адамовича и Даниила Гранина)
Испытывая голод, страдая от дистрофии и болезней, ленинградские учёные смогли отладить процесс изготовления дрожжей из древесных опилок. Производство организовали на кондитерской фабрике им. А.И. Микояна. Полученная эссенция содержала витамины B1, В2 и белок. Впоследствии её применяли во всех госпиталях города.
Как писал Алексей Беззубов, "люди оживали на глазах, в буквальном смысле слова "как на дрожжах". Но, к сожалению, не было возможности обеспечить всё население этим спасительным продуктом".
За весь ХХ век ни один город в мире не понёс таких потерь, как Северная столица России. Большая часть населения, а это 98 процентов – умерли от голода. 871 день прожил Ленинград в кольце фашистских войск. Бомбёжки, страшный голод и холод унесли жизни более 1,5 миллиона человек. Ленинградские биологи продемонстрировали всему миру свою способность в кратчайшие сроки использовать научные достижения не только в мирных, но и в оборонных целях. Благодаря их скромному подвигу сотни людей, оказавшихся в тисках блокады, смогли выжить, выстоять и оказывать неоценимую помощь фронту, приближая день за днём долгожданную Победу.
Блокада Ленинграда – один из тяжелейших периодов, который когда-либо пришлось пережить городу. 900 дней и 900 ночей люди держались мужественно и благородно. Суровая блокада города началась 8 сентября 1941 года.
Жителям города пришлось многое преодолеть. Главная цель была – выжить. Продовольствия в городе катастрофически не хватало, так как немецкие войска уничтожили Бадаевские продовольственные склады, обеспечивавшие не только город, но и часть армии. В городе начался голод.
Были предприняты попытки эвакуации женщин и детей подальше от военных действий. Из города увезли около миллиона человек. Эвакуация продолжалась вплоть до 1943 года.
С наступлением холодов люди стали умирать прямо на улицах, некоторые умирали дома во сне. Всего лишь 3% населения погибло от бомбежек, остальные 97% - от голода. Матери, чтобы прокормить своих детей, могли убить домашних животных.
Люди ели все, что можно было съесть: цветы (из них делали лепешки), растворяли и варили плитки столярного клея с лавровым листом, олифу, на которой поджаривали хлеб.
Люди выезжали за город, на поля, где уже был собран урожай. Ленинградцы собирали нижние зеленые листья капусты, кочерыжки и ботву. Из них варили супы и делали заготовки на зиму.
Корм для животных. Особенно хорошо шел корм для птиц. Его быстро раскупили и потом питались много голодных месяцев. Корм для птиц состоял из крупы – чечевицы, гороха, вперемешку с палочками и песком.
Люди стали выращивать овощи в парках и скверах, власти это всячески поощряли. Из выращенных овощей делали заготовки на зиму.
Массово издавались брошюры, где рассказывали, как обрабатывать землю, выращивать овощи, какие дикие травы подходят для употребления в пищу, как сварить суп из крапивы, как из высушенного и измельченного корня одуванчика сделать заменитель кофе.
Хвоя. Это была не только еда, а источник витамина С. Из неё варили напиток, который спасал людей от цинги.
В пищу шла и промышленная «органика». Свиная кожа для одежды и обуви и столярный клей.
Спасались и ловлей рыбы. Под обстрелом врага рыбачили на Неве ( в основном, мальчишки). Улов был небольшой, но в условиях блокады и эти крохи спасали жизни.
СЧАСТЛИВЫЕ НАХОДКИ
Была история, когда на антресолях в доме нашли целый чемодан сухарей, который когда-то бабушка привезла на хранение и про него забыли.
Спасались конфетами, которыми в прошлом голу украшали новогоднюю ёлку и положили вместе с ёлочными игрушками.
Рады были и мешочку с крупой, который случайно «завалялся» за буфетом.
КАКИМ БЫЛ ПАЕК
Блокадный паек был очень скудным, даже чтобы поесть один раз, а он выдавался людям на целый день. По рассказам ветеранов-блокадников, кусок хлеба, выдаваемый на человека, был не больше спичечного коробка. Да и состоял он из опилок, соды, бумаги и лишь малой части муки. Из-за этого хлеб был черствым и горьким на вкус, но выбирать не приходилось.
Продовольствие могли привозить в осажденный город лишь одним путем – через Ладожское озеро. Как только появился первый лед, машины направлялись в Ленинград. Большинство из них не доезжали до города, поскольку проваливались под лед или попадали под фашистский обстрел.
Чтобы как-то подбодрить жителей, не прекращалось радиовещание. Оно передавало новости или же звук обычного метронома. Это был символ надежды, вечно бьющегося сердца непокоренного города.
Голод - не единственная трудность, подстерегавшая ленинградцев. Сильные морозы еще больше ужесточили условия их существования. Отопления и водоснабжения в домах не было. Люди делали проруби в Неве и совершали настоящие подвиги, добираясь до воды.
Единственным спасением была печь «буржуйка», с помощью которой можно было отопить жилье. Жгли, что только могли: мебель, книги паркет, ненужные вещи.
СКОЛЬКО ДНЕЙ ДЛИЛАСЬ БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА
Люди героически боролись за свой город, за свою страну. Они выстояли и не сдались. 27 января 1944 года блокада, которая длилась 842 дня, была полностью прорвана. Согласно официальным данным за время блокады в городе погибло 642 тысячи ленинградцев. Тем не менее, город выстоял. А произошло это благодаря тому, что люди придерживались определенных правил выживания.
Существовали ТРИ СТРАТЕГИИ ВЫЖИВАНИЯ:
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ, когда человек расходовал все личные ресурсы исключительно на себя.
СЕМЕЙНАЯ – ресурсы добывались и расходовались сообща внутри семьи.
КОЛЛЕКТИВНАЯ , когда группа людей поддерживала друг друга.
Конечно в коллективе выживать было проще.
Прежде, чем погибнуть, человек долго и мучительно «доходил»: терял до 50% веса, покрывался вшами, болезненно отекал, иногда терял зубы и полностью изнашивал сердце (оно теряло в весе, как и все мышцы, переставая справляться с нагрузками). В какой-то момент проблемой становилось самостоятельно встать, самостоятельно одеться и т.п.
НЕПИСАННЫЕ ПРАВИЛА ВЫЖИВАНИЯ В БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ
ПРАВИЛА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ
Эффективность немецких бомбардировок в Ленинграде оказалась не такой высокой, как было запланировано противником. Во многом это заслуга бойцов ПВО и добровольцев, дежуривших на крышах домов. Однако, свою роль сыграла и подготовленность ленинградцев, которые знали, как следует действовать во время воздушной тревоги, где находится ближайшее бомбоубежище, а также о том, какой путь является безопасным.
До сих пор на некоторых улицах Санкт-Петербурга можно увидеть таблички с надписями: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!». Благодаря тому, что жители Северной столицы придерживались упомянутых правил, людские потери от бомбардировок оказались минимальными. Всего около 3% жертв блокады погибли от снарядов. Правда, вторая беда – голод – оказалась страшнее бомбежек: оставшиеся 97% скончались именно из-за скудного питания.
ПОМЕНЬШЕ ВИЗИТОВ
С голодом было связано и еще одно негласное правило – даже если такая возможность появлялась, блокадники редко ходили друг к другу в гости. Представления о морали в Ленинграде 1941-1942 гг., отношения между друзьями во время блокады неизбежно менялись. Конечно, отмирание прежних ритуалов и обычаев было обусловлено традицией наносить визиты не с пустыми руками. Понятно, что тогда ленинградцам дарить было нечего: самим бы выжить.
Литератор А. Тарасенков в своих воспоминаниях описывает своего друга, который сначала делился хлебом, а потом, наоборот, начал уносить кусочки для своей супруги. Во время подобных визитов становилось не по себе не только гостям, но и хозяевам, которым нечего было предложить друзьям и родственникам.
ПРАВИЛА ПИТАНИЯ
Вообще правила питания являлись для блокадников основными. Одна из жительниц осажденного города, слова которой приведены в сборнике «Школа жизни. Воспоминания детей блокадного Ленинграда», вспоминала, что у них в семье был установлен строгий порядок: один кусочек хлеба на завтрак и на ужин и два – на обед. Съедать сразу все взрослые детям попросту запрещали. В качестве доказательства эффективности такого метода женщина рассказывает про мать и трех детей, проживавших в соседней квартире. Они, едва выкупали хлеб, тут же его съедали. Все они умерли, кроме младшей дочери.
В издании «Блокада Ленинграда. Народная книга памяти» имеется множество подобных свидетельств. Аналогичным способом, «по крошечкам» питались дети, оказавшиеся в детских домах, которых этому никто не учил. «Вероятно, срабатывал инстинкт самосохранения», - говорят бывшие блокадники.
ПОВЕДЕНИЕ В ОЧЕРЕДИ
Что касается очередей за продуктами питания, то тут люди действовали вполне осознанно. Авторы книги «Война и блокада» Александр Чистиков и Валентин Ковальчук, пишут, что всегда существовала опасность того, что в выстраданную долгими часами ожидания очередь могут вклиниться полукриминальные, а то и просто «нахальные» личности.
Р.И. Нератова рассказывала, что для того, чтобы избежать подобных инцидентов, каждый участник очереди обхватывал локти впередистоящего и плотно прижимался к нему всем телом. Такая сплоченность не только препятствовала преступникам, но и помогала сохранить тепло и не давала упасть на землю, если кому-то вдруг становилось плохо от голода.
«НЕ ЛОЖИТЬСЯ»
Нормы хлеба все время уменьшались. Если в сентябре 1941 года суточная норма для рабочего составляла 600 граммов, то в ноябре она сократилась до 250 граммов. Все остальные, в том числе и дети, получали всего по 125 граммов. Но и столько хлеба печь было не из чего: в тесто добавляли все, вплоть до древесных опилок. Поэтому неудивительно, что ленинградцы даже передвигались с большим трудом. Однако, несмотря на слабость, двигаться было необходимо.
О правиле «не ложиться и все время что-нибудь делать» вспоминают многие пережившие эти страшные дни. «Кто ложился, тот больше никогда не вставал».
В дни блокады горожане объединялись, чтобы помочь тем, кто оказался на грани жизни и смерти. Специальные бытовые отряды обходили квартиры. Когда находили детей, их забирали и отправляли в детские дома. Лежачим затапливали печь, согревали кипяток. Так было легче. И человек вставал, начинал потихоньку двигаться. Люди оживали…
А ещё почти все блокадники курили. Табак, пусть и смешанный с высушенными листьями, притуплял голод. Ленинградцы шутливо прозвали эту смесь «сказками Венского леса» (за наличие внутри самокрутки суррогатов табака), и с сигаретой в зубах можно было встретить даже десятилетних мальчишек.
Мало кто знает, что солдаты… охотились на передовой! Они крошили на землю немного хлеба и ждали, когда слетятся воробьи. Затем по команде стреляли по птицам из рогаток. И шутили – два воробья на котелок воды – доппаек Ленинградского фронта! Юмор и в этой ситуации помогал выжить. Главное – действовать и верить в победу!
ПОДВИГ, СОВЕРШЕННЫЙ ЛЮДЬМИ ВО ВРЕМЯ БЛОКАДЫ, НЕЛЬЗЯ ЧЕМ-ЛИБО ИЗМЕРИТЬ. ЕГО НУЖНО ПОМНИТЬ ВСЕГДА И ЧТИТЬ ПАМЯТЬ ГЕРОЕВ.
Войны бывают разные — освободительные и локальные, холодные и точечные, как в Югославии. Но такую, какую пережила наша страна, можно назвать только — Великая Отечественная. На следующей неделе мы в очередной раз отметим страшную дату — 22 июня. В преддверии этого дня репортеры "МК" приоткрывают еще одну из самых черных страниц войны. Что такое блокада? 125 граммов тяжелого, липкого, как замазка, пахнущего керосином (защита от "трупной" эпидемии) хлеба в день? Здоровый аромат исчезающей жизни — бензина, табака, лошадей, собак, — сменившийся запахом снега, влажного камня и скипидара? — Блокада — это когда матери ели своих детей, — рассказывает Галина Яковлева, одна из 5500 москвичей, переживших в свое время 900 дней и ночей в осажденном городе. — Первый раз я столкнулась с людоедством в самом начале блокады. Дружила в школе с одним мальчиком, он исчез. Думала, попал под обстрел. Прихожу к нему домой, на всю комнату — "аромат" мяса. Родители его съели. Мясные пирожки с Сенной В начале 1942 года в Ленинграде появился новый вид преступления — убийство с целью добычи еды. На улице появились бродячие банды убийц. Они грабили стоявших в очередях людей, выхватывали у них карточки или продукты, организовывали набеги на хлебные магазины, врывались в квартиры, забирали ценности. В это же время ходили слухи о кружках и братствах людоедов. В Галиной памяти навечно остался рассказ очевидца, случайно заглянувшего в квартиру, где собирались такие банды. "Странный, теплый, тяжелый запах шел из комнаты, — говорил он. — В полумраке виднелись огромные куски мяса, подвешенные на крюках к потолку. И один кусок был с человеческой рукой с длинными пальцами и голубыми жилками. " Однажды Галя тихонько плелась к булочной. Тогда нормально не передвигался никто, ноги не поднимались. Проходя мимо арки одного дома, она увидела бешеные глаза и трясущиеся руки. Непонятное существо в сером прохрипело: "Девочка, подойди поближе". Здесь Галя не просто вспомнила судачества соседок о дядьках, которые ели детей, а ощутила их всем своим существом. За людоедов блокадники принимали людей со здоровым румянцем на лице. Их делили на два вида: те, кто предпочитал свежее мясо, и пожиратели трупов. О существовании вторых догадались по вырезанным из трупов кускам бедер, ягодиц, рук. Как-то Галина мама купила мясной пирожок на Сенной площади. Потом пожалела. Есть не смогли. Этих пирожков на рынке было много. Так же много, как пропавших без вести людей. Тогда участились похищения детей, и родители перестали пускать их одних на улицу. — Одно время самые, как казалось до войны, добропорядочные семьи стали праздники отмечать, — с ужасом вспоминает Галина Ивановна. — Мы с мамой тоже попали на такой праздник. На столах стояли миски с белым мясом. Вкус у него был как у курицы. Все ели молча, никто почему-то не спрашивал, откуда такая роскошь. Перед нашим уходом хозяйка дома заплакала: "Это мой Васенька. ". А одна наша соседка разрезала дочь на куски, перемолола и приготовила пирожки. Случаи людоедства, безусловно, существовали. Позже медики назвали такое явление "голодным психозом". Вполне возможно, что некоторым женщинам лишь казалось, что они ели своего ребенка. Те же, кто действительно питался человечиной, находились в самой конечной стадии безумия. После года беспрерывных бомбежек и голода 12-летняя Галя тоже чувствовала себя на грани сумасшествия. 17-летние старушки умирали под песни о Сталине В один из блокадных дней у Гали пропала любимая кошка. Девочка рыдала, догадавшись, что ее съели. Через месяц она плакала уже о другом: "Почему мы не съели ее сами?". После зимы 1942 года на улицах Ленинграда не осталось ни одной кошки, собаки, птицы, крысы. "Папа, почему мы до войны не ели такого вкусного студня из столярного клея?" — писала на фронт отцу Галя. В то время Галя отлично запомнила два основных правила выживания. Во-первых, долго не лежать, во-вторых, много не пить. Ведь многие погибали от опухания, наполняя желудок водой. Галя с мамой жили в полуподвале 8-этажного дома на Театральной площади, на углу канала Грибоедова. Однажды мама вышла на лестничную клетку. На ступеньках лежала старушка. Она уже не двигалась, только как-то странно закатывала глаза. Ее перетащили в квартиру и засунули в рот крошку хлеба. Через несколько часов она умерла. На следующий день выяснилось, что бабушке было 17 лет, а глаза она закатывала, потому что жила этажом выше. Дети блокадного Ленинграда походили на сморщенных старичков. Сядут, бывало, на скамеечку, нахмурят брови и вспоминают, как же называется смесь "картошки, свеклы и соленого огурца". На втором этаже соседка тетя Наташа каждый день под гул снарядов пела колыбельную своему грудному ребенку: "Сашка, бомбы летят, Сашка, бомбы летят". Но Галя больше всего боялась другой песни. Песни о Сталине. На протяжении трех лет ровно в 10 часов вечера по радио начиналась сводка Информбюро, после чего звучала песня: "О Сталине нашем родном и любимом прекрасную песню слагает народ. ". Под эту мелодию немцы начинали бомбить Ленинград. Похоронные бригадиры . Они начали появляться в декабре — детские узенькие санки с полозьями, ярко окрашенные в красный или желтый цвет. Обычно их дарили на Рождество. Детские санки. Они вдруг появились повсюду. Они двигались к ледяной Неве, к больнице, к Пискаревскому кладбищу. Монотонный скрип полозьев пробивался через свистящие пули. Этот скрип оглушал. А на санках — больные, умирающие, мертвые. Страшнее всего было в прачечной, куда складывали трупы, и в больнице, куда могли лишь дойти. Зимой трупы были везде. Когда первый раз Галя увидела грузовик, доверху набитый трупами, она закричала: "Мама, что это? Вроде люди?! Они шевелятся!". Нет, они не шевелились. Это от сильных порывов ветра качались свесившиеся руки и ноги. Постепенно глаз привык к обледенелым мертвецам. Каждый день специальные похоронные бригады прочесывали подъезды, чердаки, подвалы домов, закоулки дворов и вывозили трупы на ближайшие кладбища. В первые два года блокады погибли почти все 14—15-летние подростки. Галя знала все подробности захоронения от друга отца — Штефана. По национальности он был немец, но всю жизнь прожил в Ленинграде. Во время блокады его приняли в похоронную бригаду. Как-то девочка увязалась за ним на работу. В районе Пискаревского кладбища рыли огромный глубокий ров, складывали туда штабелями трупы, сверху прокатывали катком, опять складывали и опять прокатывали, и так несколько слоев. Потом засыпали землей. Часто длинные рвы готовили саперы, складывали туда трупы и взрывали динамитом. Зимой 1942 года на Волковом кладбище, на Большой Охте, на Серафимовском, Богословском, Пискаревском, "Жертв 9 января" и Татарском было вырыто 662 братских могилы, их общая длина составила 20 километров. В самом начале блокады еще существовали какие-то подобия гробов, потом стали заворачивать трупы в простыни, коврики, портьеры, на шее завязывали веревку и тащили до кладбища. Как-то Галя около своего подъезда споткнулась о маленький трупик, упакованный в оберточную бумагу и обвязанный обыкновенной веревкой. Позже у людей уже не осталось сил даже выносить труп из квартиры. — В прошлом году я была на Пискаревском кладбище, — говорит блокадница. — И одна женщина ставила свечку прямо на дороге. Ведь настоящие захоронения находятся в том месте, где сейчас асфальт. Это после войны уже все переиграли, сделали якобы могилы. Пока тысячи людей пухли от голода, другая тысяча наживалась на этом. До сих пор ходят слухи об искусственности блокадного голода. Работники молочной фабрики за стакан молока выручали золото, серебро, бриллианты. А молоко было всегда. Более предприимчивые люди организовали продажу так называемой "бадаевской земли", вырытой в подвалах сгоревших Бадаевских складов. Это была грязь, куда вылились тонны расплавленного сахара. Первый метр земли продавали по 100 рублей за стакан, земля, взятая поглубже, — по 50 рублей. А на черном рынке можно было купить килограмм черного хлеба за 600 рублей. На первый блокадный Новый год по детским карточкам Галя получила 25 граммов семги. — Тогда я попробовала эту рыбу в первый и последний раз. Больше, к сожалению, случая не было, — вздыхает она. А недавно Галина обратилась к милосердию новых русских, опубликовав в одной из столичных газет бесплатное объявление: "45 лет рабочего стажа, ветеран труда и войны хотела бы один раз наесться по-настоящему и сходить в оперный театр".
Читайте также: